Робинзон. Инструкция по выживанию - стр. 8

– На тебе, сука, на!

Потом лицо его стало багровым, слегка перекосилось, когда он медленно поворачивался к офицерам с автоматом наперевес. Смешки мгновенно стихли, все напряглись. Начхим даже закрыл глаза.

– А теперь в кабак. Я угощаю! – донеслось откуда-то издалека.

Офицеры идут в казарму. Рустамзаде рядом со старпомом. Он старается держаться чуть сбоку от старпома. Дорога, пыль. По всему видно, что он хочет у него о чем-то спросить, но не решается. Наконец, решился.

– Анатолий Иванович!

– Да?

Судя по тону, старпом успокоился и с ним можно разговаривать.

– Разрешите вопрос?

– Ну?

– А вот тогда, при стрельбе, почему вы назвали себя старпомом Быстрыкиным? Вы же Зубов!

– Запомни, начхим! – старпом становится почти торжественным. – И навсегда запомни! Старпом Зубов не промахивается. Это старпом Быстрыкин может промахнуться, но Зубов – никогда! Понятно? (Громовым голосом.)

Рустамзаде смотрит на него сначала как на идиота, потом говорит:

– Понятно!

Пятый, ракетный отсек подводной лодки. На проходной палубе стоят: Сова, Кашкин и Робертсон. Сова говорит, обращаясь к Кашкину:

– Заявку на спирт подписал?

– Подписал.

– У всех?

– У всех. Даже крановщик интересовался: «Когда Сове шило дадут?» Только, Николай Николаевич, командир все равно нам столько спирта не даст.

– Это мы поглядим. Твое дело бумажки собрать. Сейчас мне отдашь заявку. Теперь по Робертсону. Надо провести его по имуществу отсека. Чтоб все посмотрел. По ведомости. Потом – зачет.

– Сделаем.

– И договорись с командиром дивизиона живучести, чтоб он занятие с Робертсоном по нашему замечательному индивидуальному дыхательному аппарату ИДА-59 организовал.

– Хорошо.

– И про ЛВД у него спроси. Надо погрузить лейтенанта в аппарате в бассейн.

– Хорошо.

– И чтоб зачет и приказ о допуске сразу.

– Ясно.

Мимо них идет офицер. Сова:

– О! А вот и Андрюха! А мы только что о тебе разговаривали, мол, не поможет ли нам командир всей нашей живучести с зачетом для лейтенанта по ИДА-59.

– Поможет, конечно, Артемова не видели?

– Кто же не знает мичмана Артемова – грозу всех трюмных? Он как раз внизу. В трюме его только что видел.

Комдив Андрюха наклоняется к трапу вниз и орет:

– Артюха!

Где-то снизу:

– А?

– Где Чудовище?

– В первом!

– Он что там один, что ли?

– Один!

– Ты чего, с ума сошел?

– Так там редуктор ВВД травит, вот он им и занимается!

– Он там сейчас кокнет кого-нибудь или пол-лодки разнесет!

– Да что ж он, совсем дурной?

– А ну вылезай из трюма и бегом в первый!

– Да иду я, иду!

Из трюма вылезает мичман Артемов – маленький, рукастый, улыбающийся гном.

– Ну чего вы так волнуетесь? Серега Саахов хоть и наше Чудовище, но оно ж наше. Куда он денется? – говорит он, улыбаясь, вытирая руки ветошью.

– Бегом, я сказал!

– Андрей Степанович! Так я ж уже скачу!

Артюха исчезает, демонстративно подскакивая на бегу.

– Они меня до инфаркта доведут!

– Андрюха, ты себя береги! – говорит ему Сова.

– Конечно! Сбережешь тут!

– А еще наш заместитель командира по воспитательной работе, славный и гордый капитан второго ранга Близнюк Николай Васильевич, озабоченный в последнее время недержанием мочи, высказал мне как-то свои волнения. Вы, по его мнению, Андрей Степанович Вознюшенко, совершенно не уважаете свой любимый личный состав! Обзываете его всячески! Мичмана Саахова, к примеру, окрестили Чудовищем!