Ризар - стр. 1

1. Часть I - По дороге сна мимо мира людей... Глава 1

Между жизнью и смертью

я выбираю гитару.

П.Неруда

Глава 1

Шагая по каменистой, слегка поплывшей от мелкого моросящего дождя дороге, шел путник, кутаясь в пропыленный и, давно уже, мокрый плащ. Ризара, завернутая в непромокаемую ткань, была прицеплена на спину, придавая фигуре горбатый и неуклюжий вид. Определить этот музыкальный инструмент было просто – округлое основание и длинный тонкий вог со струнами, был самым любимым инструментом бродячих сочинителей и певцов, и другого похожего не существовало. Недаром же всех их называли ризарами, или, совсем простонародно, - ризами.

Ризара позволяла извлекать самые разнообразные звуки – то тоскливые и волнующие, то веселые и залихватские. Оттого и была почитаема и в деревенской глубинке, и во дворце короля. Разве только при дворе ризары были нарядные, из самого дорогого дерева, растущего на границе королевства – бирса, а не как у бродячих музыкантов, из шельки, что росла везде и не так уж сложна была в обработке.

Грубая сумка, перекинутая через плечо, вообще весила мало и большим количеством вещей не могла вдохновить случайного недоброжелателя на грабеж. Хотя, кто будет грабить ризара? К этим людям, не от мира сего, даже разбойники относились благожелательно. Заставили бы исполнять песни: поплясали бы под веселые и поплакали под грустные, а потом отпустили, накормив и напоив странствующего музыканта.

Подняв запыленное лицо от дороги, путешественник посмотрел вдаль на бесконечно убегающую дорогу, всмотрелся в серые унылые тучи, затянувшие небо, и, взмахнув длинными ресницами, зашагал дальше.

Шел путник легко, несмотря на одиночество и хмурую погоду. Что-то бубнил себе под нос, напевая только одному ему известный мотив. Слов слышно не было, ведь лицо было замотано грубоватой тканью, оставляя открытыми только глаза. Капюшон плаща тоже, как мог, прятал лицо своего хозяина, словно охраняя и защищая его, как преданный пес.

Почувствовав вибрацию земли, путник обернулся и, сойдя на обочину дороги, остановился. По нарастающему гулу стало понятно, что приближаются всадники. Вот вдали показались конные фигуры, быстро приближаясь и позвякивая упряжью. Четверо всадников-желдаков впереди, затем богато украшенный лангрёз, запряжённый шестеркой, и снова четверка всадников, промчались мимо, оглушая топотом и орошая грязью из-под копыт грёзов – великолепных, черных как ночь и с длиннющими гривами породистых лошадей. Такие были только у богатой знати и приближенных короля. Да, и, профессиональных охранников-желдаков, могли нанять себе только очень состоятельные люди. А в таком количестве их редко можно встретить, как-то, обычно, их нанимают парами. Здесь же целый отряд получился.

Лангрёз, тем временем, остановился. Один из желдаков подъехал к окошку и, получив указания, направил своего коня прямо на ризара. Стоявший на обочине, тот продолжал молча наблюдать за происходящим.

- Барон Кизил приглашает, тебя, в свое имение на семейный праздник, - быстро проговорил наемник приглашение, больше похожее на приказ, – Садись к кучеру. Да, шевелись быстрее!

Слегка поклонившись, в знак благодарности за приглашение, ризар поторопился к лангрёзу. Вскарабкавшись по узкой лесенке в компанию к кучеру, попытался устроиться поудобнее. Не самое удобное место, когда в лицо летит дождь и холодный ветер норовит пробрать до костей. Но выбирать не приходилось. И, вцепившись в поручень, музыкант попытался усидеть на этой высоте.

Видя, как тот пытается удержаться, кучер знаками показал на ремни, которыми привязывали себя для более безопасного путешествия. С немалым облегчением и дрожащими пальцами эта проблема была решена.

Только кучер хотел щелкнуть кнутом, как на первого в упряжи грёза спикировал толстый черный ворон. Хорошо, что конь оказался спокойным и продолжал стоять как ни в чем не бывало, а не рванул наутек. Упитанный пассажир спокойно расселся на упряжи в ожидании поездки и посматривая на всех своими глазками-бусинками. Возмущенный произволом летуна кучер уже готов был хлестнуть его кнутом, но ризар придержал его руку, привлекая внимание, и покачал головой.

- Твой? – удивился кучер.

На что ризар только кивнул.

- Ну, дела!

Путь, пролегающий под колесами лангрёза, был не такой уж и долгий. Пару часов спустя впереди показались небольшие деревянные лачуги. Замелькали огородики, хозяйственные постройки, послышался лай собак и в нос ударил, несмотря на высоту лангреза, запах сена, дыма и, самых, что ни на есть, натуральных удобрений.

Вскоре показалось и баронское поместье, больше смахивавшее на небольшой замок. Невысокое, оно было щедро украшено башенками, статуями и, что поразительно, большими окнами с дорогим морицианским стеклом, завлекательно блестящим чистым наполированным видом. Его производство держалось в строжайшей тайне и соседнее королевство Мориция весьма усердно торговала им с соседями. Его чистота, светлость и цена поражали всех от мала до велика. Остановившийся перед парадным крыльцом лангрёз выпустил из себя круглого, со всех сторон, барона. Очутившись на крыльце тот махнул ризару, чтобы следовал за ним.