Рив и Ольга - стр. 13
– У вас – после еды отдыхать, – улыбнулась женщина. – Наш папа съездит на работу – продлить отпуск, а я посижу с вами. Может быть, вы хотите посмотреть телевизор?
Увидев непонимание на лице детей, фрау Штиллер вздохнула. Мири и Лансу предстояло многое изучать с нуля. На данный момент оба ребёнка находились формально на больничном обучении, хотя в последние недели уроки в больничной школе не посещали, но теперь их надо было переоформлять на домашнее обучение, что в Германии было делом не самым простым, но решаемым.
После обеда Ольга попыталась встать со стула, но, видимо, её ноги имели своё мнение на этот счёт. Поймав взгляд напарницы, полный паники, Рив сполз со стула к её ногам, движением руки накладывая диагностику. Несмотря на то, что самые тяжёлые последствия удалось побороть, её «болячка» дел натворила достаточно, а так как Ольга помнила, что делают с неходячими, то испугалась. Фрау Штиллер кинулась к детям.
– Что случилось? – поинтересовалась женщина. – Болит что-то?
– Мири не может подняться, – тщательно контролируя поверхностные мысли женщины, сообщил Рив, решив про себя: если что, будет кошкой… или лягушкой… Перепрограммировать поведенческие параметры было делом несложным.
– Сейчас поможем доченьке… – мягко улыбнулась их новая мама, хотя в голове её царил страх. Да что там страх – женщина до ужаса испугалась за Ольгу. Взрослые люди всё чаще ставили в тупик детей, привыкших к совсем другому отношению. – Не надо бояться, хорошо?
– Хорошо, мама… – пискнула смотревшая во все глаза на маму Ольга. Такого отношения она себе даже в мечтах не представляла.
Бережно, как взведённую планетарную мину, фрау Штиллер перенесла свою дочь на диван, куда к Ольге присоединился и Рив. Мама махнула удлинённой чёрной коробочкой в сторону стены, осветившейся голубоватым светом. Оказалось, что это большой – метра полтора, если не два по диагонали – экран. Возникшее на нём изображение сразу же вызвало у детей интерес, но это был не обучающий фильм, а что-то необычное – какие-то нереальные, как будто нарисованные, фигурки животных гонялись друг за другом. Это было, пожалуй, интересно, но особых эмоций не вызывало.
– Вам не смешно? – поинтересовалась с улыбкой смотревшая в экран женщина.
– Честно говоря, нет, – вздохнул Рив. – Вот он напакостничал и убежал, разве это хорошо?
– Интересный вопрос, сынок, – внимательно посмотрела на мальчика фрау Штиллер. – Это, разумеется, плохо… Что бы вам хотелось посмотреть?
– Что-нибудь доброе… – тихо произнесла Ольга и была немедленно поглажена.
Старый, ещё ГДР-овский детский фильм совершенно увлёк улыбающихся детей, с интересом наблюдавших за развитием событий на экране, а вот их мама думала о том, что болезнь, а потом и смерть, пусть недолгая, переменили её малышей… Дети стали в чём-то взрослей, в чём-то младше, в чём-то наивней, а в чём-то и более серьёзными. Работала фрау Штиллер детским психиатром, в мистику не верила, зато верила в изменения психики больных детей и их родителей, отлично понимая, что, по её мнению, произошло с детьми. В полушутливом разговоре затронув тему смерти, женщина услышала именно то, что слышала от пациентов, готовых к тому, что скоро…
«Умирать совсем не страшно, мама, только очень холодно».
***
По мнению Рива, на данный момент проблемы было две: безопасность и состояние Ольги. На своё состояние мальчик привычно не обращал особого внимания – девочки чаще всего были слабее, поэтому нуждались в защите. Проблему безопасности Рив решил методом погружения в память родителей, пока они спали. Полевые методы предполагали подъём воспоминаний на поверхность, что было безопасно во сне, но могло вызвать вопросы вне оного. Доверять, в отличие от напарницы, он не спешил.