Рианон-2. Крылатый воин и огненная принцесса. Империя дракона - стр. 16

– Жалкие мастеровые и пьянчуги. Они не только посмеялись над одним из избранных, они еще чуть его не убили. Им в тот день было весело, такая забава. Арно едва унес ноги от их собак, едва остался жив… но все же остался. Думаю, он уже успел забыть о том инциденте, но расплата пришла, в свой срок, в моем лице… Видишь ли, это все бесконечный круговорот, а от обманчивого ощущения покоя потом становится только тяжко. Виновники уже начинают думать, что им все прощено, а потом прихожу я… и мир вокруг них вспыхивает. Именно поэтому я остался сам собой, потому что в отличии от других мне не нужны кошмарные лик и кровожадная драконья глотка, чтобы превратить жизнь грешников ад. А грешником можно считать каждого на этой земле и каждого я рано или поздно настигну. Сначала Менуэл, затем Лоретт. Поверь, после обманчивой победы, поражение станет для них еще более тяжким.

– То есть кара для одних, потом становится карой для других и так далее, пока не исчезнет мир. Одно наказание прирастает к другому и все сливается в один беспощадный ком, а ты поддерживаешь все это.

– Я не поддерживал, поэтому и был низвергнут.

– Да, и теперь должен собственными руками вершить все то, против чего выступал.

– И, поверь мне, это худшее наказание.

– Не верю тебе.

– Рианон, – он положил свои руки ей на плечи, осторожно, чтобы не раздавить хрупкие человеческие косточки. Странно, он мог убить ее, а она не боялась.

– Бог заставляет тебя делать все то, за чем наблюдать даже со стороны для тебя было невыносимо. Он уничтожает тебя твоими же руками. Какой жестокий способ подавить сильную волю.

– У меня есть выбор?

– Был бы, если бы после первого поражения все не стало тебе безразлично. Все желания в тебе уснули, как только ты проиграл.

– Ты их разбудила.

– Но ты все еще слушаешься его приказов.

– Правда? – он привлек ее к себе, словно давая понять, что главное распоряжение он уже нарушил, вступив в запретную близость с человеком. И не просто с человеком. Почему-то он всегда ставил ее выше всех людей. Он даже не выражал это словами, только тихими жестами почтения, восхищения, даже какого-то преклонения, а не любви. Она научилась угадывать его мысли. Он думал о том, что забрал силой что-то, что никогда не должно было ему принадлежать.

Одна мысль его возбудила. Пора было отбросить не только меч, щит и плащ, но и ненужную уже одежду. Он быстро освободился от лат, кожаные шнурки сдерживавшие их и тунику распутывались сами собой. Руками он помогал Рианон снять платье. Ему нужны были ее обжигающие поцелуи, как когда-то молитва. Ему нужна была эта красивая игрушка на его ложе с телом человека и сознание близким к ангельскому. Если бог думал, что изгнав его из рая, лишил небесного удовольствия, то как же он заблуждался.

– Вот, где рай, – шепнул Мадеэль, прижимаясь к ее губам и проводя пальцами по обнажившимся изгибам ее тела. – Рай, в который я никогда не должен был вернуться, но он здесь…

Все мрачных мыслей действительно не стало. Давящая боль куда-то ушла, растворилась в блаженстве земного соития. Эта боль сжимала его в тисках с тех пор, как он пал, теперь ее не стало. Возможно, когда он проснется в объятиях Рианон, она возобновиться, но во всяком случае уже не так сильно, как тогда, когда его ложе было пустым. В те времена он не мог сомкнуть глаз, сон не шел к нему, забвение не наступало, опаленный разум метался как в лихорадке. Возможно, такого было наказание, ему никто не объяснил, но его сознание металось, будто заточенное в клетку. Мрачный, пустой, лишенный какой-либо красоты мир приобретал какой-то цвет только, когда проливалась кровь. Он летал над миром и упивался страданиями других, лишь потому что сам мучился сильнее всех. То были века безумия. Разум заточенный в оковы, как тело, и освободился лишь вместе с телом. Мадеэль водил руками по совершенному женскому телу, слишком худое для взрослой женщины, оно все же было девичьим и нежным. Она хрупкая, как небесный свет, подумал он, и может стать такой же обжигающей, если возникнет необходимость. Кому как ни ему было знать, что мирное сияние зари может в любой миг взорваться испепеляющей вспышкой. Когда его нужно было наказать, именно так и произошло. Но теперь наказание превратилось в блаженство. Долгие сладкие поцелуи, ночи без сна не потому, что он сходит с ума от давящей пустоты и невозможности спать, а потому, что занимается любовью, а еще желанное тело рядом, которое будто является частью тебя – за все это стоило отдать небеса. Оторвавшись от ее губ он быстро усмехнулся, но уже в следующий миг снова припал к ним долгим поцелуем. Пальцы Рианон запутавшиеся в его волосах приятно скользили по затылку. Другой рукой она ласкала его плечи, иногда задевала крылья. Его ноги касались его бедер, колени спины. Вот теперь он действительно чувствовал себя богом.