(последнее слово было выделено маркером) переход физических лиц, которые служат этими узлами, в независимую область хаоса, приведет к необратимым изменениям. Создатель не станет противодействовать их свободной воле и последующему хаосу. Наши миры, между которыми на сегодняшний день существуют лишь отдельные щели, сольются и станут одним неконтролируемым метафизическим образованием. Специфика происходящего зависит от качественных и количественных характеристик узлов. Как заметил подследственный, можно изъять целую страну или даже планету, однако в силу того, что „божьим промыслом“ в нашей вселенной пронизано и взаимосвязано все, от звезд до кашля, образовавшаяся пустота сразу затянется. Поэтому неприятель сделал ставку на покровительство, которое высшая сила оказывает элементам, определяемым здесь как пьяницы и дураки, каковой случай отражен в народном фольклоре. Народная молва гласит, что они охраняются богом. Он их не любит, но хранит, из чего вытекает, что и те, и другие ему нужны. Пришельцы из хаоса искушают и похищают означенных лиц не только на Земле, но и в других планетных системах. Пленный бортинженер цинично заявил следующее: „Вам, землянам, было бы любопытно взглянуть на некоторые формы жизни, которые мало того что диковинны для вашего глаза, но еще и поражены идиотизмом“. Кроме того, повсюду, где планируется вторжение, неприятель, ища содействия своим планам, вступает в контакт с анархическими элементами, соблазняя их освобождением из-под высшего гнета. Вражеская пропаганда обещает так называемым демократическим силам поголовный выход из-под божественного контроля, переход в новое измерение и существование в виде разрозненных конгломератов цивилизованного бытия. По словам агрессоров, наш мир в этом случае перестанет зависеть от коммунальных сбоев, случившихся в соседней галактике, и от капризной воли единого центра…»
Медор Медовик всыпал в чашечку с кофе добрую порцию сахара.
– Меня совершенно не устраивает мистический компонент, – проворчал он. – Я военный и привык подчиняться законам вселенной.
– Так и должно быть, – Балансиров дернул себя за нос. – Наше дело – защитить эти законы, когда на них замахиваются. Меня-то не очень смущает мистика. У нас ведь, благодаря таким законам, ее и нет. И не будет, если возьмемся за дело с толком. Потому что речь идет об абсурде. Но абсурд совершенно реален и жестко задан, хотя бы в своих нестыкующихся составляющих. Выживание в абсурде – абсурдно, а потому неизбежно. И дело наше – правое…
– Ну да, разумеется. Но все равно – эти ссылки на высший контроль… якобы можно уйти из-под него…
– А я на вашем месте подумал бы, – возразил Балансиров. – Мы с вами, понятно, останемся здесь… а там – может быть, там удастся развернуть что-нибудь вроде наших оффшоров… деньги перевести, детей отправить учиться? Не смотрели на проблему с этой точки зрения?
– Не смотрел, – насупился Медовик. – Куда учиться? К этим? Ты сам-то отправишь своих?
– Кто знает… – задумчиво сказал Балансиров.
– Ну, подумаем, – решительно хлопнул по столу Медор. – А пока придется объединять подзащитных. Помнишь, была такая песня? «Возьмемся за руки друзья, чтоб не пропасть по одиночке». Для дураков. Они ее сами и пели.
Балансиров поерзал в государственном кресле.
