Резиновая чума - стр. 10
Теперь стало ясно, почему человек в черном держался так неприветливо. Магический контур показался ему насмешкой.
Вдруг под окно приехало что-то страшное и занялось делом. Лестничная площадка наполнилась адским грохотом, и продолжение разговора стало невозможным. Соседи разошлись по своим скучным норам; Петр Клутыч лег полежать. Однако не лежалось: в голову лезли куцые мысли. С улицы несся шум, разлагавшийся на канонаду отбойного молотка, рев компрессора и чавканье говнососки. Петр Клутыч застегнулся в куртку и отправился погулять.
У ворот, приглашавших проследовать в парк отдыха и гуляний, работало платное караоке.
Аттракцион собрал длинную очередь. Желающие выстраивались в мрачную цепь и ждали с ненавистью к тому, кто уже дорвался до караоке и пел. Они мечтали, чтобы у поющего что-нибудь испортилось, сломалось, заело; чтобы он подавился и провалился, чтобы он спел поскорее, чтобы не задерживал других намеревающихся петь. Певец же, получив микрофон, забывал о своем недавнем недовольстве и самозабвенно хрипел популярное; если умел, то и пританцовывал популярное.
Петр Клутыч, которому до микрофона было еще долго ждать, желал поющим смерти.
Массовик отмахивал ритм и натужно улыбался. Но кроме него никто не веселился. Всем хотелось побыстрее исполнить песню.
– Сколько же идиотов, – заметил какой-то прохожий.
Его проводили слабым ропотом. Чей-то голос из очереди назидательно заметил:
– Без уда не вытянешь рыбку никуда.
Петр Клутыч, чтобы отвлечься, начал решать философский вопрос: приносит ли слепня ветром или уносит его? Потом огорченно припомнил, как сослуживцы отстригли его от коллективной фотографии и наорали.
Когда, наконец, подошла его очередь петь, Петр Клутыч осведомился:
– У вас нету песни «На пыльных тропинках далеких планет?»
– К сожалению, нет! – бодро крикнул массовик, веселясь из последних сил.
– А этой… «Мы, дети галактики»?
– И этой нет!
Петра Клутыча почему-то тянуло на космический репертуар. Но ничего из песен, которые ему срочно захотелось исполнить, не нашлось. Не было даже «Земли в иллюминаторе».
Поэтому Петру Клутычу пришлось довольствоваться современностью.
Он тяжело заплясал и принялся кричать в микрофон:
– Я буду вместо! вместо! вместо неё!…. Твоя невеста! Честно! Честное ё!….
Лицо его нисколько не оживилось. Угрюмая очередь изнемогала от нетерпения. Ей тоже хотелось спеть про невесту, а Петр Клутыч занимал время и место.
Машины летели, люди шли; никто не обращал внимания на старания Петра Клутыча.
– Твоя невеста! Честно! Честное ё!….
Глава 4
Могло показаться, что помещение для допроса предателей человечества, пятой колонны, совершенно не отличается от следственного изолятора для звездоплавателей.
После внимательного осмотра впечатление сохранялось.
И все же здесь было гадостнее.
Совсем необязательные царапины на лабораторном столе. Слабый запах табака, гуталина и ружейной смазки. Эхо проклятий на родном языке, впечатавшееся в стерильные стены. Слабое, но отчетливое жужжание продолговатых ламп.
Балансиров распорядился выключить освещение, чтобы вместе с Медовиком погрузиться во тьму. Помещение за стеклом, как и на первом допросе, заливал ослепительный свет. Медор Медовик сидел, положа руку на пухлую папку; надковыривал картон, пробирался внутрь, трещал листами.