Резец небесный - стр. 16
Орр принял из рук доктора рецептную IBM-карту.
– Было бы здорово, – сказал он с неуверенной улыбкой, опуская ее в карман. Затем выдавил нечто вроде смешка: – А знаете, я заметил еще кое-что относительно этого коня на стене…
Хабер застыл, глядя на пациента с высоты своего роста сверху вниз.
– Чем-то он неуловимо напоминает вас, – договорил Орр.
Хабер обернулся к фреске. Точно. Здоровенный, пышущий неукротимой силой, гривастый гнедой, несущийся в отчаянном галопе…
– Может, и конь, что приснился, напоминал вам меня? – спросил Хабер, не педалируя, но все же чуточку сварливо.
– Разумеется, – ответил пациент.
Когда Орр ушел, Хабер присел и с тяжелым смутным чувством уставился на фотографию Темени-Холла. Здоровущий жеребец действительно слишком велик для крохотного кабинета. И Хаберу вдруг почему-то мучительно захотелось иметь вместо него нормальное окно с видом на горы.
Глава 3
Тот, кому помогает само Небо, зовется Сыном Неба. Такому нельзя научиться – книжная премудрость здесь ни при чем. Не созидают такое и упорным трудом. Такому не требуют обоснований и доказательств. Кто в познании сумеет остановиться на непознаваемом, тот и достиг совершенства. А кто не пожелает этого сделать, того ждет незавидная участь – брызнуть стружкой из-под резца небес.
«Чжуан-цзы», XXIII
Джордж Орр покинул контору ровно в полчетвертого и пешком направился к ближайшей станции метро – машины у него сроду не было. Правда, подкопив, он сумел бы обзавестись подержанным паровым «Фольксвагеном», но к чему он, спрашивается? Центр города, где живет Орр, для проезда закрыт, а ездить на пикники ему просто некуда. И водительские права, полученные еще в начале восьмидесятых, так ни разу и не понадобились. Поэтому домой с работы, из Ванкувера, он возвращался именно подземкой.
Поезда курсировали битком набитые – час пик; сдавленный со всех сторон служивым людом, Джордж смело мог игнорировать поручни и свисающие ременные петли; порою, когда давление окружающих его потных тел (t) превозмогало силу тяготения (Т), мог даже оторвать ноги от пола и как бы воспарить. Вот и сейчас точно та же история – сосед Орра по давке, не в состоянии опустить руку с газетой, изловчился читать спортивную колонку чуть ли не под потолком вагона. Заголовок «Мощный прорыв границы Афганистана» и под ним литерами помельче «Прямая угроза интервенции» мозолил глаза Орру первые шесть остановок. Затем газета вместе с ее владельцем устремились к выходу, а их место тут же заступила парочка томатов на зеленой пластиковой тарелке, под которой обнаружилась пожилая леди в зеленой пластиковой же накидке. Дама прочно обосновалась на левой ноге Орра и не двигалась с места в течение трех следующих остановок.
Когда поезд остановился на станции «Восточный Бродвей», к выходу пробился и Джордж. Выйдя из метро и маленько переведя дух, он четыре квартала продирался сквозь бесконечные толпы клерков, завершивших свой трудовой день. Вконец измученный, Орр добрался до нужного ему здания в Восточном Вильяметте – мрачной глыбы стекла и бетона, взметнувшейся из каменных джунглей строений помельче, – в точности так, как тянется из подлеска к свету и воздуху живое дерево. Крайне мало чистого воздуха и дневного света достигало мостовых, где, как в бане, царили духота и вечная морось. Дождик в Портленде в заводе исстари, но постоянная жара – семьдесят по Фаренгейту