Рейс в одну сторону 3 - стр. 37

– Ага, оно и видно! – ухмыльнулся Трясогузов. – Один участок ты уже просмотрел, Колосков – жди сюрприза.

– Ты о чем, Альфред Семеныч? – снова повернулся к нему Колосков.

– А то, что на обратной стороне «Эвереста», какие-то белые кителя ошиваются. Кто это такие, ты знаешь?

Колосков пожал плечами:

– Вообще-то нет. Может, это новая форма какая, или еще что?

– Вот именно – что! – вновь повысил голос Трясогузов. – Короче, если снова сегодня будут бомбить, как тогда, я все расскажу начальству – не беспокойся, понял?

Колосков молча пожевал губами, а потом, взглянув на Аркадия, прятавшегося за спиной Трясогузова, как за надежным щитом, спросил:

– Во сколько ты их видел?

Тот кивнул ему в ответ.

– Ты чего киваешь-то? – разозлился Колосков. – Я тебя о чем спросил?

– Вчера.

– Что вчера?

– Ну, они, эти…

– Да ты не мямли, Аркаш: говори смело – тут все свои, – подбодрил его Трясогузов.

– Своим он станет, когда проработает здесь еще пяток лет… – начал, было, Брехов.

– Ну, тебя-то уж точно никто не спрашивает, – вновь отозвался Трясогузов.

– Так, хватит! – крикнул Колосков, – развели тут, понимаешь, базар! Приморский, ты спишь, что ли?

– Вообще-то, я Приозерский, – поправил его Аркадий. – И я не сплю. Эти, в белой форме, появились вчера в восьмом часу вечера.

Колосков на секунду задумался.

– А, вспомнил: это, наверное, наши стрелки – те самые, которые корабль подбили.

Трясогузов, ничего не понимая, спросил:

– Какой еще корабль?

– С террористами же! – нервно ответил Колосков. – Они еще вертолет хотели подбить!

– Чей вертолет?

– Трясогузов, ты никак не уймешься, я смотрю! Иди – работай! – крикнул на него Колосков. – И вы все – идите и работайте, мать вашу!

– Вот только маму не надо трогать, – тихо сказал Аркадий.

– Что такое?! – заорал Колосков. Трясогузов видел, что еще чуть-чуть, и на губах Колоскова появится белая пена, как у бешеной собаки.

Все потихоньку вернулись на свои места.

Трясогузов поехал к себе, не обращая внимания на, семенящего за ним, Аркадия. Неужели вчера они хотели подбить вертолет с Малышом и Королевым? Блин, а он и не знал! Вот это новости! Ну, хорошо хоть, что вертолет улетел… Или не улетел?

Спина толстяка покрылась испариной. Черт, неужели снова придется возвращаться к взбешенному Колоскову, и спрашивать о ночном инциденте? Как же не хочется опять это все ворошить! Или, может, ну их всех к черту: вернется Малыш, значит – вернется, а нет – так нет. В конце концов, не Трясогузов затеял весь этот спектакль с поимкой Королева – не ему и ответ держать. С другой стороны, он же сам пригласил слесаря в столовку…

– Вот же зараза! – вслух сказал Трясогузов.

– Что вы сказали, Альфред Семенович? – тут же отозвался Аркадий, доведший его до рабочего места.

– Ничего, Аркаш, это я так – за твою судьбу переживаю.

– А что за нее переживать-то: все уже решилось, во всем разобрались.

– Ага, во всем! – ответил толстяк, и опять ударил себя по лбу: сколько раз он говорил себе, что молчание – золото, а тут – снова– здорово.

– Я вас не понимаю, – сказал Аркадий.

Трясогузов повернулся к нему:

– Аркаш, ты как банный лист, честное слово: работай уже давай, а то проглядишь еще кого-нибудь, и будет тебе…

– Так я же никого и не проглядел…

– Хватит, говорю: иди на свое место – разговор окончен.

– Иду уже, – буркнул Аркадий, садясь за свой стол.