Революция в стоп-кадрах - стр. 9

Говорят, только в этом месте можно обрести свободу воли. На грани.

Когда все может разрушиться в любой момент.

Солнечные пятна окружают нас по флангам, магнитный север, магнитный юг, огромные черные дыры пожирают свет по обе стороны. Витые арабески дугой изгибаются между ними, арки внутри арок внутри арок, вышиной в пять Юпитеров. Самая верхняя слегка дрожит, когда мы приближаемся. Она изгибается внутрь.

И ломается.

Кабину захлестывает ослепляющий белый свет. В эту самую секунду мы существуем в сердце перезамыкания. На капсулу обрушивается электрический поток; у меня встает дыбом каждый волосок на теле. Разряд заливает каждый синапс, перезапускает каждую цепь, сбрасывает все часы на ноль.

Мы свободны.

Позади нас сияющие контуры отскакивают, словно резиновые ленты. Где-то рядом люди поют на неведомых языках. Агни Фальк в раю, прямо здесь, в бездне ада: глаза закрыты, лицо блаженное, в уголке рта набухает бусинка слюны. Через три позвонка в сторону кормы кто-то стонет и бьется в путах, то ли от экстаза, то ли от удара током.

Я ничего не чувствую.

Я стараюсь. Действительно стараюсь. Заглядываю глубоко внутрь себя, ищу хотя бы искорку нового озарения, хоть какую-то разницу между подлинной волей, которой я сейчас обладаю, и обыкновенной иллюзией, бредом, поразившим каждого человека с тех пор, как наша модель сошла с конвейера. Да и как мне узнать? Разве в теменной доле есть диод, темный с самого рождения, который загорается лишь в одном случае, когда спадает поводок? Неужели десять минут назад все мои решения были менее автономны, чем сейчас? Я свободна? Могу идти? Мы достигли цели?

Кажется, другим уже все ясно. Может, Солнце освободило их от рабства, а может, просто поджарило мозги, но для них что-то изменилось. Может, дело во мне. Наверное, все правки, которые адаптировали меня под глубокий космос и глубокое время, каким-то образом… снизили мою чувствительность. Может, имплантаты спор дали какую-то уникальную интерференцию, которая подавила сигнал.

Кай был прав. Как жалко, блин.

Врубаются форсажные камеры «Автономности». Ускорение вжимает меня в кресло. Со всех сторон до сих пор корчится и ослепляет Солнце (хотя теперь горизонт выгибается, так как мы легли на обратный курс). При других обстоятельствах такое зрелище вдохновило бы и ужаснуло; но теперь я отвожу глаза не в благоговении, а от разочарования. Взгляд падает на тыльную сторону левой руки, скованную у запястья, рефлекторно сомкнувшуюся вокруг подлокотника. Даже моя эндокринная система не впечатлена; из 864 видимых пор только 106 активно выделяет пот. По идее, такая близость к Солнцу могла бы вызвать…

Подождите…

Я не могу этого видеть. Человеческим глазам разрешения не хватит. И все-таки… это не галлюцинация. Каждая пора, каждый канал, каждый курчавый волосок на теле находятся именно там, где им положено. Я могу подтвердить расположение каждого благодаря независимым линиям мышления.

В голове появляется фраза: «Визуализация данных».

Я этого не вижу. Я делаю логические выводы. Глубинные отделы мозга, чьи вычисления слишком обширны, чтобы поместиться во временной памяти сознания, передают под столом записки. Они превратили мою зрительную кору в шпаргалку. Я вижу микроскопические ворсинки на сиденье. Вижу крылья бабочек, трепещущие в солнечной короне, слышу каждый стук сердца в капсуле.