Революция на газоне. Книга о футбольных тактиках - стр. 22

Аргентинцы отправились на Олимпийские игры в Амстердам четыре года спустя, где благополучно уступили в финале сборной Уругвая. Еще два года спустя эти команды встретились уже в финале чемпионата мира, и победу со счетом 4:2 вновь праздновали уругвайцы. Насколько вообще можно судить по отчетам, преимущество Уругвая, несмотря на весь артистизм на поле, было в умении дисциплинированно сыграть в обороне, в то время как индивидуализм игроков Аргентины время от времени приводил к замешательству и хаосу в схеме игры команды. По словам итальянского журналиста Джанни Брера в «Storia critica del calcio Italiano», финал чемпионата мира 1930 года доказал, что, хотя «Аргентина играла в футбол с вдохновением и элегантностью, никакое техническое превосходство не может компенсировать запущенную тактику. Среди этих двух команд Ла-Платы уругвайцы – трудяги-муравьи, а аргентинцы – певчие цикады». Это фундаментальное положение: можно сказать, что вся история футбольной тактики описывает борьбу за наилучший баланс надежности обороны и активности атаки.

Так возникла идея «боевого духа чарруа», «la garra charrua»: «чарруа» – это индейский народ, живший на территории Уругвая, а «garra» означает буквально «когти», в переносном смысле – «мужество» или «боевой дух». Это было, по общему мнению, то, что дало стране с населением в три миллиона человек возможность выиграть два мировых чемпионата, и то, что слегка объясняло жесткость на поле уругвайских сборных в будущем.

Эта идея романтична, хотя чарруа никогда не имели никакого отношения к футболу. Впрочем, для всего мира, за исключением Британии, было очевидно, что в лучший футбол мира играют в Ла-Плате, где игра достаточно далеко ушла от предсказуемых британских 2–3–5. «Англосаксонское влияние ослабевало, освобождая путь менее флегматичному и более неугомонному латинскому стилю… – утверждала аргентинская газета «El Grafi» в 1928 году. – Они быстро начали изменять игру, создавая свой подход к ней… В отличие от Британии, подход этот был менее обыденным, менее дисциплинированным и методичным, потому что он не заставлял приносить индивидуализм в жертву результату… Футбол Ла-Платы использовал больше дриблинга, индивидуального мастерства и был более живым и привлекательным».

Фантазию в то время ценили настолько, что многие игроки были названы изобретателями различных финтов: Хуан Эваристо изобрел «марианеллу» (пас пяткой с лета); Паоло Бартолуччи придумал удар головой в падении; Педро Каломино – удар через себя, хотя последнее точно и не установлено. Некоторые утверждают, что удар через себя в 1914 году изобрел Рамон Унсага, эмигрировавший в Чили уроженец Бильбао (отсюда термин «чилена», который употребляется для описания такого удара в испанском языке, если только он не возник благодаря Давиду Арельяно, чилийцу, который популяризировал технику обращения с мячом во время турне по Испании в 1920 году), другие считают, что этот удар был изобретен в конце девятнадцатого века в Перу; третьи считают главным творцом бразильского форварда 30-х годов ХХ века Леонидаса. Более того, бывший президент «Астон Виллы» Даг Эллис также заявлял о своей причастности к изобретению этого удара, хотя он и в футбол-то никогда ни на каком уровне не играл, и родился на 10 лет позже, чем Унсага впервые продемонстрировал свой трюк. Впрочем, кто конкретно первым выполнил этот удар – не столь важно в контексте обсуждения футбола Ла-Платы в 20-е годы. Важно и позорно для британского футбола то, что родоначальники футбола были настолько недружелюбны к нововведениям, что, может быть, и правда именно Эллис первым выполнил этот удар в Британии.