Ревность волхвов - стр. 25

– Знаешь, – с неожиданной прямотой проговорила Леся, – мне как-то не по себе от того, что рядом с нами – потенциальный убийца.

– По-моему, ты все усложняешь и преувеличиваешь, – я откровенно высказал свое мнение.

Леся не стала вступать в дискуссию, только пожала плечами.

– Если хочешь помочь, бери свой борд, и пошли, – сказала она.

– Куда?!

Девушка посмотрела на меня, как на умственно отсталого.

– На гору. Я узнала точно, где это случилось. Карта у меня с собой. Поможешь мне ориентироваться.

Никому не сказавши о своей экспедиции, мы взяли сноуборды и направились к горе. Метель разыгрывалась все сильнее. Вниз неслись целые хлопья. Девушка озабоченно посматривала в черное небо.

На горе царило обычное оживление. Про наступающий Новый год будто забыли. Двери в «летающей тарелке» не закрывались, народ входил-выходил. Мы купили по трехчасовому скипасу (девушка решительно отвергла мою попытку заплатить за нее) и поднялись на гондоле на гору. Отсюда к месту драмы надо было спускаться на бордах. Леся довольно неуклюже нацепила доску и неуверенно промолвила: «Поедем, что ли?» Я готов был поклясться, что девушка становится на сноуборд во второй, много – третий раз в своей жизни. Мы очень-очень медленно заскользили вниз.

– Если будешь терять равновесие, лучше сразу падай на бок, – предупредил я ее.

Леся двигалась крайне осторожно. Мимо нас время от времени проносились, нарезая зигзаги, лихие бордеры и лыжники.

Минут через семь мы достигли искомого места. Упавший валун лежал сбоку трассы, уже изрядно припорошенный снегом.

– Хорошо бы найти здесь паспорт, который обронил злоумышленник, – улыбнулся я.

– Бывают и такие случаи, – серьезно кивнула девушка.

Место, откуда свалился валун, зияло над нами, словно выбитый зуб в щербатом рту. До него было метра три крутой, засыпанной снегом стены.

Леся решительно отстегнула свою доску.

– Ты меня подсадишь, – скомандовала она.

Я не понимал, зачем взбираться туда, откуда сверзился валун. «Господи, к чему этот сыск? – подумал я. – Ведь никто Лесе за ее усердие не заплатит. Чисто детское любопытство. Или она на меня впечатление производит?»

Я тоже отцепил свой борд. Подошел к Лесе, стоявшей рядом со снежно-булыжной стеной. Подставил девушке колено и сложенные в замок руки. Мимо изредка проезжали лыжники. Кое-кто на нас с удивлением взглядывал. Снег почти прекратился. Леся схватилась руками за мои плечи, наступила на подставленное мною колено – горнолыжный ботинок оказался тверд, и я невольно поморщился. «Прости», – прошептала она. От ее тела, оказавшегося так близко, пахло морозцем и свежестью. Девушка, с негромким причитанием «извини-извини-извини», быстро поставила левую ногу в мои руки, сложенные в замок, оттолкнулась, оперлась другой ногой о плечо – весом она оказалась невелика, словно синичка. Затем схватилась за верхнюю кромку стены, попыталась подтянуться на руках, а я за ноги подтолкнул ее вверх. Р-раз, и вот она уже лежит животом на стене. Упражнение мы выполнили без сучка без задоринки, словно неоднократно тренировались, – или как давно знакомая парочка понимает друг друга без слов.

Леся поднялась на ноги и отряхнула живот и колени от снега. А потом стала бродить, что-то высматривая. Возбужденно крикнула:

– А ведь здесь есть следы!