Ревность волхвов - стр. 19

Солнце скоро кануло, снова скрылось в тумане, а потом и за горизонтом, и после приступа восторга все, не сговариваясь, зашевелились: стали цеплять к креплениям лыжи или борды, надевать маски, натягивать на носы и щеки «балаклавы». Одна только Леся не стала готовиться к спуску – и еще друг мой Саня. Он подошел ко мне и, приобняв за плечо, увлек в сторонку. Оглянувшись, прошептал мне едва ли не в самое ухо:

– У меня и у Светланы к тебе просьбочка имеется. Антр ну, дуа сит, в смысле строго между нами. Ты сюда ведь равнинные лыжи взял, так? Не мог бы ты Лесе составить компанию? А то она горное катание не жалует, потому что, – зашептал он еще тише, – я так подозреваю, что умеет плохо. А уроки брать у инструктора ей дорого. Слушай, ты уж поболтайся с ней, а? Покатайся на равнинных лыжах, будь другом! Но только вид не делай, что ты, типа, ради нее на жертву идешь. А то она девочка умная и гордая, сразу фишку проинтуичит, и тебя пошлет, и сама расстроится. Че-нить придумай убедительное.

– Вам со Светкой это будет стоить литр «Альмеки», – сделал я морду кирпичом.

– Даже не сомневайся, – поспешно заверил меня Санька. Сердце у меня радостно скакнуло. Мой приятель даже подумать не мог, насколько в кассу оказалось его предложение. Кататься с девушкой по горе, в компании сотен пижонов – это одно. А рассекать с нею по пустынному романтичному лесу – совсем другое. В условиях неторопливого тет-а-тета в финских лесах у меня гораздо больше шансов.

Осталось убедить Лесю в том, что она должна делать то, что, в принципе, и хочет делать. (С женщинами это не всегда, между прочим, просто.)

Пока я шел к стоящей в сторонке девушке, вниз ринулся (по черной трассе, никаких компромиссов!) Вадим – разумеется, и на горе он хотел утвердить свое первенство. Он покатил вниз солидно, уверенно и равномерно – словно работал или выполнял заданную программу.

Я подошел к Лесе и проговорил:

– Ну, как тебе эта гора?

– А тебе? – ответила она вопросом на вопрос.

– Мне не очень.

Она улыбнулась:

– Как в анекдоте. «Что-то не нравится мне наш декан. – Не нравится – не ешь».

Сегодня девушка оказалась приветливее и словоохотливее, чем вчера. Может, оттого, что никто из компании, кроме меня, не проявил к ней интереса.

Резко оттолкнулся и живо бросился вниз Петя Горелов. Он летел страстно, немного неаккуратно, на грани падения, но красиво, вздымая на поворотах вихри снега.

– А я хотел бы протестить здешнюю равнинную лыжню, – продолжил я свой разговор с девушкой. – Составишь мне компанию?

С диким криком: «Эх, япона мать, была не была!» – вниз ринулся Саня.

А Сухаров с Гореловым уже подъезжали к подножию горы. Мы видели их, словно черные точки на снегу. Приближаясь к «летающей тарелке», Петя обогнал скучно скользящего Вадима. Он заложил последний, совсем уж залихватский вираж, однако не удержался на ногах и рухнул, вздымая потоки снежной пыли. Вадим с торжествующей аккуратностью доехал до финиша.

Оставшиеся наверху женщины переглянулись, Настя промолвила: «Ну, девочки?» – и они втроем – Настя, Женя, Светлана – мягко оттолкнулись палками. Но отправились в сторону, противоположную той, куда унеслись мужчины, покатили по пологой, неспешной синей трассе. Секунду подумав, следом отправилась и невзрачнейшая жена бухгалтера. А по черной трассе бросился вниз импозантный Родион – в костюме от Шанель.