Реверс жизни, или Исповедь миллиардера - стр. 33
Гудимов действительно находился на берегу. Как только капитан узнал о результатах его драки с местными, он настоятельно посоветовал ему немедленно вновь отправиться в город и не возвращаться до самого отхода «Посейдона» из порта.
– У тебя есть местечко, где можно перекантоваться? – спросил капитан у молодого штурмана.
– Думаю, найдётся, – с беспечальной улыбкой ответил Гудимов.
– Герой, мать твою! – сказал несколько заведённый капитан. – Ты создаёшь нам проблемы.
– Мне некуда было деваться.
– Обязательно надо было связываться с этой мучачей?
– Она была неотразима. Я ничего не мог поделать с собой.
– Чёрт бы тебя побрал! Ладно, вали отсюда.
– Уже валю.
Он позвонил Констанце, и дочь скотовода с восторгом приняла предложение о новой встрече. Девушка сняла номер в другом отеле, где они и предавались любви в течение нескольких дней.
– Как здоровье твоего братца? – спросил моряк незадолго до расставания.
– Сломанная челюсть у Фернандо срастается, – ответила Констанца. – Лезвие ножа лишь скользнуло по рёбрам. Поделом ему, – она погладила моряка по щеке. – Повернись всё иначе, мы не были бы сейчас вместе.
– Что ты имеешь в виду?
– Они могли убить тебя.
– Ну, это вряд ли. Ладно, с братцем всё ясно. А как поживают его компаньерос?
– Двое обошлись без помощи врачей. Третий, Матиас, всё ещё в больнице, в реанимации. Карамба, в прошлом году он погубил свою девушку! Её звали Лусия. Она была единственной дочерью одной незамужней женщины. Этот тип выбросил её из окна второго этажа, она ударилась головой об асфальт и сломала себе шею. Полиция представила её смерть как несчастный случай, но всем известно, что это не так. Если Матиас останется инвалидом, то в какой-то степени Лусия будет отомщена.
– Как же он стал твоим адмирадором?
– Кто стал моим адмирадором?! Матиос?! Да я терпеть его не могу. И от кого ты услышал, что он мой? От Фернандо, да? Вот дурак, нашёл что сказать!
– Ты не очень-то высокого мнения о своём братце.
– Гм, не очень высокого! Во-первых, он известный пустобрех, во-вторых – лентяй, болтается в Буэносе, сам не знает зачем. В-третьих, он связался с этим негодяем Матиосом.
Уже прощаясь, Гудимов сказал, что скоро, может быть, месяца через три или четыре вновь приедет к Констанце. Нет, не будет никакой эстансии и никаких коров! Он заберёт её с собой в Россию, в Питер, где они и заживут той самой райской жизнью в любви и достатке, о которой она так мечтает. Уж должный достаток он обеспечить сумеет. Со временем он станет капитаном морского судна, и тогда оба они…
Ему действительно хотелось соединиться с ней брачными узами, и мысли об этом не покидали его весь обратный рейс. Однако время, расстояние и регулярное употребление больших порций алкоголя помешали ему сдержать данное слово.
Незаметно образ далёкой аргентинки стал как бы замыливаться. Общение с портовыми шлюхами ускорило этот процесс.
Спустя пять месяцев из Буэнос-Айреса в пароходство пришло письмо на его имя, года через полтора – другое. Во втором послании Констанца сообщила, что у неё родился мальчик, копия русского моряка, и что он растёт и развивается не по дням, а по часам и уже встаёт на ножки.
«Ему уже девять месяцев, – писала она. – Мне кажется, что он будет таким же большим и сильным, как и ты».
Сеньор Пара, её отец, поначалу впал в бешенство, возмущённый появлением у дочери внебрачного сына, но Констанца сказала ему: