Реверанс со скальпелем в руке - стр. 45
- Вас обидело, что он так отвернулся. Меня, признаться – тоже. Но, в целом, он неплохой человек, Мари, я уверен, что со…
- Не обидело, Жак, - встала я с бревна, - больно, когда равнодушно отворачивается родной человек. Это по-настоящему больно - смертельно. Мнение полковника важно, но не для меня. Неприятно – да, но не больше. Я пойду, посмотрю на мальчика.
- Мари, а сколько вам лет? На самом деле?
- Кажется, двадцать три, Жак, - улыбалась я, - по годам, не по ощущениям. Капусту несут… пойду ставить компресс на ушибленное предплечье.
- Вы мне расскажете? – не отставал он.
- О чем? Это женские тайны.
- Мари… а капусту несет командир этого мальчика, - улыбался Дешам.
Действительно – ворох капустных листьев скрывал… а сейчас уже и нет… лицо высокого военного. Кажется, это тот выдвиженец – зауряд-офицер, которому симпатизирует мой начальник. Вот пусть и развлекаются тут вдвоем.
- Спасибо за помощь, мсье, она очень вовремя, - выхватила я из рук мужчины капустные листья и поспешила к Лансу. Пора было и на ноге повязку проверить и ослабить её, если отек увеличился.
- Мадам… позвольте представиться – Эжен Ожаро, су-лейтенант фузилер, - неслось мне в спину.
Пришлось приостановиться, обернуться, присесть, улыбнуться:
- Мне очень приятно такое знакомство, су-лейтенант. Мари дю Белли, - представилась я коротко. Не хотелось хвалиться тем, что Маритт еще и хорошо рождена – счастливой ее это не сделало.
Но что делать? У рождения есть свои привилегии и есть свои права, которые у них тут не принято нарушать. Он взрослый мужик и знал на что шел, принимая офицерский чин. А парень приятный, и цвет глаз у него мой - редкий. Светло-серые… Духами не пользуется.
11. Глава 10
Мое отношение к Лансу нельзя было назвать нормальным - я упорно видела в нем ребенка. Хорошо хоть не своего - с головой пока порядок. С подсознанием уже, похоже - нет. Иначе не ловила бы себя на том, что подсчитываю: 36 – 17 =... И вполне… Если бы не проклятая мутация, у меня мог быть сын этого возраста… не Ланс, но Лёша – запросто. Алекс… Александр. Да – назвала бы Сашкой. Всегда нравилось это имя.
Несмотря на то, что мальчишка видел меня голой и в процессе не самых эстетичных манипуляций, зла на него я не держала. Необъяснимо… но так. Зато сочувствие и бабья жалость зашкаливали, а еще ответственность. Отсюда и неодолимая потребность заботиться. По сути, он был первым лично моим пациентом, да еще и возраста подходящего.
Ночью его было жаль особенно, потому что тогда бедолага точно не притворялся. Во сне сосуды расширяются и чувствительность нервных окончаний возрастает. Ему действительно было очень больно и предплечье тоже болело, хотя и меньше ноги. Оно опухло и посинело - сплошная гематома… Холод, капустные компрессы… через пару дней можно будет подключить тепло и мази. Это понятно… Я просиживала с ним по полночи, держа за руку или делая холодные компрессы на лоб - посторонние ощущения отвлекают от боли. Дешам громко храпел рядом - через стенку. Для него поставили еще одну кровать - колченогую и грубо сбитую, с матрасом, набитым сеном. Доктор спал богатырским сном и просто не слышал стонов больного, так что моя забота где-то была и оправдана. Да я просто не смогла бы уснуть!