Реваншист - стр. 17
– Давайте так. Вы берете рукопись и карандашом делаете правку. После чего мы сядем и пройдемся по тексту. Как согласуем, начнете печатать. Договорились?
Она закивала. Мне показалось, что обрадованно. Это с чего? Хотя… Заплачу-то я ей не менее двадцати рублей. С ее зарплатой – сумма.
– Тогда пошли. А то меня расстреляют.
Она засмеялась и стала собирать листки. После чего, прижав папку к груди, встала. Мы вышли, спустились к вахте, где и распрощались.
– Вот, – сказал я Юзефе, бросив взгляд на часы. – Как вам и обещал. Полчаса не прошло.
– Мог и не спешить, – хмыкнула она. – Я не торопила. Между прочим, девочка очень хорошая. Порядочная, не то что некоторые…
Я не стал уточнять, кого Юзефа имеет в виду под «некоторыми», – и без того ясно. В общежитии об обитателях знают всё. В свое время меня предупреждали насчет Гали. Только я пер к свадьбе, как лось на гоне. Ну, и огреб…
На танцы идти желания не было, и я отправился к себе. Сейчас – в душ и спать. Хочется отдохнуть. Вымотала меня эта повесть. Трудно шла. Зато получилось. Я это знал.
Глава 4
С малых лет Лиля усвоила: чтобы в жизни чего-то достичь, нужно много работать. Так трудились ее родители – в колхозе и дома. Колхоз выращивал сахарную свеклу. Ее сдавали на завод, где перерабатывали в желтоватый, сладкий песок. Мешки с ним привозили в дом осенью: колхоз помимо зарплаты поощрял работников натурой. Так что можно было зачерпнуть из мешка горсточкой и отправить в рот лакомство, медленно рассосать, а потом облизать пальчики…
Двор их дома был полон живностью: корова, поросята, куры… Время от времени появлялись индюки и гуси: родители то заводили их, то отказывались, то снова заводили. Их всех надо было обиходить и накормить. А еще огород и «сотки» с картошкой… Зато и жили они сытно. В доме Девойно всегда было сало, масло, яйца и картошка. Молоко пили все, включая кота. На Рождество и в другие праздники родители накрывали большой стол, который ломился от еды. Приходила многочисленная родня, соседи, все пили и ели, но все равно оставалось так много, что наготовленное доедали несколько дней.
Как все деревенские девочки, Лиля рано приобщилась к труду. Пасла гусей, кормила поросят, давала пойло корове и рано научилась ее доить. Подростком ходила «на бураки». Свеклу на колхозных полях сажала и убирала техника, а вот пололи вручную. Дело тяжелое, муторное, но за него хорошо платили.
Работа не мешала учиться. Школу Лиля окончила на пятерки. До золотой медали не дотянула совсем чуток. Получив аттестат и отгуляв выпускной, Лиля поехала в Минск – поступать. Выбрала филфак университета. Она любила книги и обожала читать. Родители не возражали. Дочь станет педагогом – хорошо. В деревне учитель – уважаемый человек.
На дневное отделение Лилия не прошла – не хватило балла. Конкурс оказался большим. А вот на заочное ее взяли. Домой возвращаться Лиля не захотела – город манил. Устроилась прессовщицей на тракторный завод – там принимали всех. Поселилась в общежитии и стала привыкать к столичной жизни.
Платили ей хорошо, но работа не нравилась: грязная, шумная. В прессовом корпусе стоял неумолчный грохот. Здесь рубили, гнули металл. Работникам выдавали беруши, без них можно было утратить слух. Лиля подавала в штамп металлическую полосу и нажимала педаль. Ползун пресса прижимал верхнюю плиту штампа, пуансон вырубал деталь, и та по желобу скользила в короб. Когда короб наполнялся, приезжал электрокар и увозил его на склад. Взамен доставлял пустой. И так изо дня в день.