Ретроспектива - стр. 2
Сжала, как могла копну волос, легонько оттягивая.
– Что? Порядок? – обычно страшные глаза сейчас замутнены желанием.
– Дышать…
Его рот сместился…
Мать-Земля! Он движется во мне, пальцы массируют и трут клитор, а губы целуют шею сзади, изредка прикусывая холку, заставляя меня дрожать.
Это было ничто, по сравнению с тем, как меня затрясло после. Сильные руки сумели удержать, потому что ноги подкосились, сознание словно вспорхнуло и улетело. Несколько долгих мгновений я содрогалась в конвульсиях, полностью отрешившись от реальности.
Когда всё закончилось, я лежала, придавленная тяжёлым телом. Спящим тяжёлым телом.
С трудом выскользнула и собрала свои вещи. В одной рубашке, тайной стенной тропой я спустилась на хозяйский этаж, в собственные покои.
Король Ондолии… Что ж, соседней державе повезло с королём. Возможно, Оддин, главный советник и прав – зря я сказалась больной и не показалась прибывшему монарху. Так и он инкогнито, о визите не оповещал, попросил о крыше над головой на пару дней. Миновал третий, и только что я убедилась, что стёртая преграда не искажает. За эти дни я изучила каждую чёрточку на монаршем теле, которое, надеюсь, завтра отбудет из моего маленького княжества. Навсегда.
Утром надежды не оправдались.
Стоя на балконе, я смотрела картины, которые мне принесли вьёрны – птицы, служащие своей хозяйке.
Семь человек – Файлирс со свитой осматривают пасеку, прикидываясь ондолийскими купцами. С виду и правда купцы, не придерёшься.
Не удивлюсь, если захотят пересмотреть торговые договора… сегодня мёд, вчера был виноградник. Что дальше?
Бросила ещё горсть зерна. Этим утром проказникам пришлось меня подождать. Впервые за шестнадцать лет я проспала рассвет. Только подумала, о ночи, как низ живота отдался пульсацией, голова закружилась. Если бы я могла подумать когда-то, что с мужчиной может быть так хорошо…
В замок Итвоз я приехала десятилетней девочкой, мой отец – кузен князя. Княжеская кровь в жилах обязывала составлять двор замка Итвоз. Через шесть лет я стала женой правителя Эстесадо.
Ни одна ночь, проведённая с мужем, не вызывала во мне таких чувств. Кажется, покойный князь даже никогда не касался моей груди, не говоря уж о том, чтобы снять с меня нижнюю рубашку.
Боль, неприязнь, брезгливость, необходимость терпеть.
Как я ни терпела, так и не понесла. Единственный плод скинула почти сразу, даже не успев свыкнуться с мыслью о материнстве.
Вьёрны дали ещё немного картин: монотонные, ветренные степи; шумные, величественные горы; яркие, сочные долины; тонкий, безлюдный перешеек, лишь он соединяет мой полуостров с материком; бесконечная морская гладь, которая видна с балкона. Моё предназначение – делать всё, чтобы картина, которую мне ежедневно передают птицы оставалась неизменной. Степи должны оставаться пустынными, горы высокими, долины богатыми на дары и жителей, на перешеек не должна ступать нога чужака, воды вокруг княжества обязаны не узнать вражеского корабля.
Доклады советников я снова пропустила… Глупая прихоть, нежелание развлекать правителя громадной державы… моё Эстесадо размером с захудалое герцогство в его Ондолии… не захотела быть скоморохом? – Теперь прячусь, как крыса в собственном дома. Кстати, о крысах…
Тулуп дремлет на постели, умостившись ровнёхонько в тени от балдахина. Я и не заметила, как он вернулся. Интересно услышать его доклад. Когда отдохнёт, разумеется.