Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии - стр. 59
Снайпер Ганс улыбнулся, навеселе взглянув на лицо Йозефа. Он передёрнул затвор на винтовке. Вылетела гильза. Довольный германец взял в руку горсть орешков. Он принялся их жевать.
– Ну, вот и всё. Я убил связную собаку русских, – славно сказал Ганс.
Йозеф бросил пару орешков в свой небольшой рот. Взявшись за бинокль, нахмурился. Он тут же положил суровый взгляд на Ганса, словно упрекая его, что он такой балван и неумёха.
– Собака бежит. Убей её Ганс быстрее. Она сейчас убежит. Скроется из виду, – просто завопил Йозеф.
– Что? Не может быть… Я же убил её… Где она?, – всполошился Ганс, вновь взяв на мушку собаку Альму.
– Стреляй, – нервно произнёс Йозеф.
Альма живо бежала, взирая на перелесок. Морда окропилась кровью. Глаза слепило. Но дождик помогал. Заскочила за небольшой пригорок, словно чуяла беду. Вновь, приподнявшись, живо побрела к перелеску. Немец словно одичал. Его нижняя челюсть чуть выкатилась вперёд. Он так походил на серийного убийцу или на помешанного психопата. Снайпер Ганс, быстро прицелившись, яро нажал на курок винтовки. Пуля, просвистев по воздуху около полукилометра, пробила собаке челюсть насквозь. Брызнула кровь. Альма, кувырнувшись, повалилась на землю. Она быстро задёргала передними и задними лапами. Боль невероятно давила. Становилось всё труднее дышать. Язык сильно обожгло, но не порвало. Пострадало несколько клыков. Кровь потекла маленькой струйкой.
– Ууууууу, – тихий, жалобный звук издала собака.
Альма слегка пошевелила своей раздробленной челюстью. Она, слегка опамятовавшись, медлительно по-пластунски поползла по земле. Уже совершенно скрылась из вида снайпера. В кустах и небольших деревьях затаилась. Словно переводила дух. Тяжело дышала. С трудом поднялась на лапы. Пробежала несколько десятков метров. Повалилась возле широкого дерева. С ветвей капала влага на её мокрую, окровавленную шкуру.
Ганс ухмыльнулся, опустив винтовку. Йозеф, взирая в бинокль, пожал плечами.
– Ну, всё собаку не видно. Но теперь я точно знаю, что ты её убил. Я видел, как она упала с пробитой головой. Можешь теперь поставить себе очередной плюсик в блокнотик.
– Я попал ей точно в голову. Два раза. Она мертва, – сказал снайпер Ганс.
Серое небо, казалось, слегка просветлело. Моросил мелкий дождь. Веяло лесной прохладой. Чувствовалась обильная влажность. Вокруг виднелись нескончаемые перелески.
Альма, отлежавшись, вскочила на лапы. Она, махнув хвостом, тихонько побежала по сырым кочкам лесного болота. На повядшую траву капала кровь. Тянуло неприятными запахами. Тёмная вода в топи слегка пузырилась. Клыкастая разведчица, вильнув хвостом, остановилась. Она, оглядевшись, принюхалась. Повела окровавленным носом. Нюх не пропал. Лишь притупился немного. Вновь неторопливо побежала по кочкам.
Небо быстро потемнело. Всё затянулось тёмной серостью. Моросил мелкий дождь. Вдали мелькала призрачная, туманная дымка. Впереди показался дымок от костра.
Альма запрыгнула в знакомую до боли траншею. Она тут же подскочила к землянке. Задёргала передними, когтистыми лапами по дверце. Скулить не могла. Боль жгла и давила. В глазах всё мутилось. Её симпатичная мордочка уже не умиляла. Теперь походила на зловещую морду с улицы Вязов. Заглотила немного крови.
Ефрейтор Александр Лобанов, открыв землянку, тут же склонился. Он ужаснулся, нахмурив брови. Тут же достал из сумки пакет с донесением.