Республика Татарково – 2. Туманная зыбь - стр. 28
В пультовой находились Фрося Разина, Тоня Серёгина и Маша Константинова. Они пили чай. Из уличных ворот входил мастер Филиппов Вениамин, и кстати.
– Митрофаныч, давай, чайку попей, – предложили женщины.
– Некогда. В управление вызывают. После обеда буду.
Последнее относилось к мастеру, тот уже подходил. Филиппов кивнул.
– Сейчас мука стабильно идёт, наберите корыто. Пусть остывает.
– Что, опять затаривать мешочки? – удивилась Тоня.
– А с нас никто эту ударную работу и не снимал. Так что, готовьте.
– Как это всё надоело, – с раздражением проговорила Фрося.
– Михаил Иваныч со слесарями с силосов придут, после обеда, тоже пусть подключаются.
– Вряд ли мужики согласятся, – пожал плечами Филипп.
– Я тебе, о чем говорю? – передай. Одного-двух пусть выделит. Хотя ладно, я сам к тому времени вернусь, разберёмся.
Дончак вышел из пультовой и направился к воротам, неся в руке каску, внутри неё лежали краги. Каска была старого образца и, действительно, походила на котелок.
Тоня с сочувствием посмотрела ему вслед.
– На очередное промывание мозгом поехал. Достаётся же мужику.
Разина сочувствующе покачала головой.
«Юпитер», мотоцикл с коляской, видавший не единожды дождь, грязь и сырой снег за последние десять лет, ожидал своего хозяина на улице напротив ворот слесарной мастерской.
Как только за воротами протарахтел мотоцикл, Филипп сказал:
– Ладно, я пошёл с обходом. Зайду в транспортный цех, узнаю, будут – нет вагоны. Потом в третий цех.
– Ага, давай, – поддержала Фрося, – а то скоро останавливать цех придётся, силоса под завязку, сыпать некуда.
– И машины-бочки что-то редко хотят, – поддержала Тоня.
Филипп небрежно сунул сигаретку в губы и, выйдя из «аквариума», прикурил от зажигалки. В третий цех зайти обязательно надо, а в транспортный – походу, можно и позже.
Маша сидела за столиком у радиолы, понурив голову.
Дончак вернулся в цех и в удивлении и в недоумении. О том, что Крючков был в медвытрезвителе, по приезде из Москвы, ему никто не докладывал. Когда же он успел? Надо Авдеева спросить. Но он в ночную сегодня. Так, кто ещё ездил?..
Николай Митрофанович прошёл к столу, за которым занимались специалисты цеха и где ведёт профсоюзные дела Ананьин. Он составлял списки желающих посетить Москву. Найдя среди протоколов список, пробежал по нему глазами – семь человек. Так, Притворина, Чебертун, Крючков, Авдеев, Угарова, Угаров, Казачков. На смене сейчас только Притворина. И слесаря.
Дончак снял трубку телефона, набрал номер «аквариума». Ответила Серёгина.
– Тоня, не в службу, а в дружбу, сходи в мастерскую, попроси, чтобы Михаил Иванович ко мне поднялся.
– Хорошо, Митрофаныч, счас.
Дончак набрал другой номер телефона – домашний Авдеева. Послышался хрипловатый голос старшего мастера, видимо, спал после ночной.
– Привет, Николай Михалыч.
– Привет, Николай Митрофаныч, кха…
– Коль, тут вот какое дело…
– Слушаю.
– Вы когда в Москву ездили, Крючковка не теряли?
– Да нет. Правда, опоздал он где-то на час. Говорил, что в милиции с каким-то родственником был.
– Он трезвым был? Ничего такого за ним не заметил?
– Да вроде трезвым. Дыхнул на меня, когда нашёлся. Да он, вроде не пьющий. А что?
– Да вот, на него бумага пришла из медвытрезвителя.
– О-о… И что там?
– Задержан в пьяном виде. Проведена профилактическая беседа. Рекомендуют принять меры воспитания и воздействия на гражданина Крючкова Геннадия Мироновича.