Решайся - стр. 9

— А как же шлем? — Воронцов не сразу нарушает молчание, и, наверное, поэтому мне кажется, что его голос совсем уж непривычно звучит. Негромко как-то, почти мягко.

Мгновенно спохватываюсь, высвобождаю свою руку из его, тянусь к шлему, который всё ещё на мне. М-да… Действительно чуть в нём не ушла, слишком уж перенервничала из-за всего, что навалилось.

Давно не чувствовала себя такой идиоткой. Да ещё и перед таким, как Воронцов.

Пальцы слегка дрожат, наугад сражаясь с застёжками шлема. Артём, как назло, не отходит, рядом стоит и смотрит на меня чуть ли не умилением. Забавляется происходящим?

— Давай помогу, — не выдерживает он и тут же тянется, не дожидаясь ответа.

Я даже не сразу успеваю убрать свои пальцы, они соприкасаются с его. Лёгкое, едва весомое столкновение почти щекочет и почему-то всё ещё ощущается приятным покалыванием, когда опускаю руки. 

Воронцов явно привык со шлемами справляться, совсем скоро уже снимает его с меня, одной рукой вниз опускает, а второй вдруг волосы мне поправляет. Не отходит.

Я с трудом делаю новый вдох, неосознанно внимая тому, как чуть ли не трепетно Артём мои локоны с лица убирает. Каждое его прикосновение странным теплом наполняет, и в то же время волнением. Не думала, что он может так касаться и так… смотреть. Его взгляд приковывает непривычным выражением, Воронцов чуть ли не очарованно смотрит. И я бы рада прекратить эти все явно лишние действия, но отчего-то не решаюсь.

— Интересно, а насколько ты запаникуешь, если я решу тебя поцеловать? — вкрадчиво спрашивает Артём, неспешно блуждая взглядом по моему лицу. — Такое твои родители тоже не выдержат? — он чуть склоняется ко мне, снизив тон и привычно ухмыльнувшись. — Или ты?

До меня не сразу доходит смысл его слов, до того с толку сбивают действия и чуть ли не ласковый взгляд. Но, как только улавливаю, что Воронцов сказал, мгновенно в себе прихожу. Будто холодной водой облили.

Да он просто издевается! Понял, что я не хочу на глаза родителям с парнем попадаться, тем более, таким. Вот и чуть не зажал меня в углу, смятением моим наслаждается. Да ещё и ближе наклоняется, будто вот-вот и впрямь поцелует…

Я тут же в сторону отхожу, взгляд отвожу, собираясь с мыслями. Потом снова смотрю на Артёма — холодно, строго и отчуждённо.

— Не забывайся, Воронцов, — отчеканиваю, но голос слегка дрожит. Всё-таки мой телефон, как и моя судьба, сейчас в его руках, увы. — То, что ты согласился мне помочь, не значит, что я буду терпеть все твои выходки.

Заканчиваю совсем не так уверенно, как начинала. Слишком уж вбивается в голову осознание, что сейчас совсем не та ситуация, что была ещё вчера.

Но и показывать слабость тоже нельзя. Это всё равно что дать Артёму знак, что из меня теперь можно верёвки вить, а ведь это не так… Не было и не будет.

Потому я прикладываю все усилия, чтобы выдержать его внимательный испытующий взгляд.

— Боишься, что откажусь? — как назло, улавливает Воронцов.

Я пренебрежительно усмехаюсь, внутренне дрожа.

— Нет. Ты ведь не за просто так согласился. И тебе это ничего не будет стоить, — спокойно возражаю, ничем не давая понять, что этими перечислениями больше пытаюсь убедить его, чем показать собственную уверенность. — Было бы глупо упустить такую возможность.

Оставаться невозмутимой всё сложнее, потому что последнее утверждение слишком пропитывает сомнениями. Не удивлюсь, если Артём сейчас посмеётся над тем, что я решила, будто могу ему дать взамен что-то стоящее. Он ведь ясно давал понять, какого мнения обо мне или о моей подруге… По сути, мы для него — пустое место, непонятно зачем вообще существуем и только мешаемся под ногами.