Репетитор для оторвы - стр. 7
Читаю первый вопрос: “Верно ли суждение: материальная точка обладает массой”.
– Откуда я знаю? Ну, пусть не обладает массой, – шиплю себе под нос и отмечаю вариант под буквой “б” – неверно.
Угол.
Бесит.
Качаю головой и читаю следующий вопрос, а взгляд так и цепляется за проклятый выехавший угол. Пытаюсь перебороть это дикое чувство, но у меня не выходит. Хватаю ножницы, отгибаю и вытаскиваю чертову скобу, после чего беру свой степлер, выравняв листы вместе идеально ровно и так, чтобы дырки в бумаге совпали, скрепляю их заново. Облегченно выдыхаю и убираю степлер на место.
Словно гора с плеч упала.
Беру ручку и начинаю заполнять тест. Медленно читаю каждый вопрос и даже если знаю правильный ответ, то ставлю другой, гарантированно неверный. Периодически поглядываю на часы, чтобы уложиться ровно в двадцать минут, тем самым показав, что я старалась и думала, а не просто обводила буквы.
Когда заканчиваю с тестом, возвращаюсь на кухню и протягиваю Вячеславу Оленьевичу заполненные листы. Судя по их с мамой улыбкам – обсуждали они точно не меня и мою учебу.
– Я сделала, было очень сложно, – стараясь изобразить разочарование своими успехами, говорю я и сажусь на свое место. – Я больше половины вопросов попросту не знаю и видела их впервые.
– Сейчас сразу и проверим, – чуть улыбнувшись, говорит мужчина.
Тянется к своей сумке, достает из нее проверочный лист и ручку, после чего начинает проверять мою работу. Мама нервничает, по ней видно, что от переживаний она не знает куда деть руки и чем их занять. Мужчина же относительно спокоен, он изредка поднимает на меня взгляд, затем переводит его на маму и что-то зачеркивает в выполненном мной тесте. Очевидно, что он в шоке от моих “знаний” и сейчас придумывает, как потактичнее отказать моей маме и соскочить с репетиторства.
Оленьевич заканчивает проверку и складывает листы пополам. Криво складывает, черт возьми, меня даже передергивает. Перфекционизм – точно не про него!
– Ну, что там? – первой не выдерживает мама, покручивая в руках чашку с остатками чая.
Репетитор вздыхает и поворачивается к ней, натянув на лицо свою эту доброжелательную улыбочку.
– Все слишком плохо? – спрашиваю я.
Блин! Уж слишком мой вопрос прозвучал радостно, нужно держать себя в руках!
Оленьевич поворачивается ко мне и ловит мой взгляд своим, в голубых гляделках мужчины плещутся сомнения и что-то еще, нечто яркое, будто бы заинтересованность.
– Нет, почему же, – усмехается он. – Есть над чем работать, но в целом результаты неплохие. Думаю, к поступлению как раз подтянем и ваша дочь поступит без проблем, – говорит Оленьевич, обращаясь к маме.
– Неплохие результаты? – осторожно переспрашиваю я и он переводит взгляд на меня.
– Более чем, – расплывается в улыбке мужчина. – Почти половина заданий выполнена верно, у вас есть потенциал.
Он сейчас угорает надо мной, да? Я готова поклясться, что там ни одного верно выполненного задания не было! Смотрю и пытаюсь понять, что с ним не так… Он мазохист?
– Я так рада! – восклицает мама и хватает меня за руку. – Слава Богу!
– Спасибо вам за чай и приятную беседу, – говорит он маме и выходит из-за стола, направляется в прихожую и мама выходит за ним следом. – Давайте встретимся в пятницу здесь же, чтобы согласовать дни занятий и определиться с местом, где вам будет удобно: дома или в университете, после моих занятий.