Рэпер. Белый танец в аду - стр. 8
– Внук, бросай ты эти песенки сочинять. Денег у тебя все равно нет, чтобы их в телевизоре петь, а к чему тогда вся суета. Кому он нужен, этот твой рэп? Неблагодарное это дело, не ценится он в нашей стране.
– Легко тебе сказать: бросай, – ухмыльнулся парень и добавил: – творчество – это как вирус, если поймал его, вылечиться невозможно.
Алексей и правда смотрел на эту жизнь через призму ритмов, битов и рифм. С тех пор, как он впервые услышал хип-хоп музыку, он стал одержим ею. Шутя, он всегда говорил: однажды нашел в лесу гриб, съел его, а он оказался заразным. С самого юного возраста он сочинял стихи. Долотов всегда ходил с блокнотом и карандашом, обгрызенным на конце, записывал слова песен для своего будущего альбома. Он писал, тут же зачёркивал и снова писал. Слова складывались в рифмы, из которых вырастали четверостишья.
– Алеша, прошу тебя, сходи к Таисии Дмитриевне, пообщайся, – продолжила бабушка, – она к тебе очень хорошо относится. Устройся на работу, будешь получать зарплату, сможешь откладывать какую-то копейку. Я чем смогу – помогу. Будут деньги, тогда и будешь своим рэпом заниматься, а пока надо на ноги встать, устроиться в жизни.
– Хорошо, схожу, – пообещал парень и, выходя из кухни, буркнул себе под нос: – представляю, какой с меня будет учитель.
Алексей вернулся в свою комнату и вновь лег на кровать в надежде поспать еще немного.
«Курьером поработал, теперь вот придется переквалифицироваться в педагога. Ну а что, надо пробовать себя на разных поприщах», – мысленно произнес Алексей и снова вспомнил свой опыт работы в должности разносчика пиццы.
Он устроился работать курьером сразу после освобождения из следственного изолятора по амнистии. Когда Алексея арестовали, Тамара Константиновна приехала к нему на следующий день. Для всех, кого разбирало любопытство, куда подевался внук, пожилая женщина придумала легенду, якобы Алексей уехал погостить к матери. Правда, где жила его мать в то время, она и сама понятия не имела. Долотову было ужасно стыдно перед бабулей, за то, что заставил ее в преклонные годы ездить по тюрьмам. Он с трудом смог убедить ее, что не принимает наркотики. Мол, в тот злополучный день все произошло случайно, он сам не знал, что находилось в тех пакетиках, просто выполнял просьбу друга. Наивная старушка поверила в россказни внука и считала его невинно пострадавшим. Уж кто-кто, а она прекрасно знала, как могут бесчинствовать власти.
Однажды Тамара Константиновна поведала внуку историю их семьи:
– Я прекрасно помню ночь, когда за мной и мамой приехал черный воронок, – делилась бабушка, – это было в конце ноября 1940 года. Холод в тот год стоял собачий. НКВДешники такой ералаш в квартире устроили, перевернули все вверх дном. Мать так и не поняла, что они искали. Несмотря на то, что мне было всего четыре года, я уже понимала, что в доме произошло что-то страшное. Нам с мамой дали десять минут на сборы, велели взять все самое необходимое. Куда нас повезут и надолго ли, мы не знали.
Мать собрала теплые вещи, все, что могла унести. Отца арестовали раньше, еще в январе. В тот день была сессия Академии наук, после обеда планировался его доклад. Он был ученым физиком, известный своими достижениями в области переменного тока и электротехники. Во время выступления какой-то невысокий человек поманил его пальцем из-за двери. Отец вышел из зала и больше его никто не видел. Мать где только не искала его, но все было тщетно, он словно в воду канул. Потом одна знакомая помогла (она в тот день присутствовала на той сессии), через своих знакомых выяснила, что нашего папу арестовали. Отец писал, но письма были какими-то чужими, словно их сочинял кто-то другой.