Ренуар. Частная жизнь - стр. 66
Ренуар понимал, что своим нынешним успехом обязан «Мадам Шарпантье с детьми», которая была выставлена на Салоне 1879 года. Благодаря доброжелательным отзывам салонных критиков он сделался модным портретистом. Вместе с импрессионистами он не выставлялся с 1877 года. После этого, как уже говорилось, его работы принимали на Салон в 1878–1881 годах. В 1878 году выставки импрессионистов не было, а по причине своего успеха на Салоне Ренуар отказался участвовать в совместных выставках 1879–1881 годов. К 1882 году сама мысль о том, чтобы оставить прибыльный Салон ради сомнительных совместных выставок, стала ему невыносима.
В разгар пневмонии, когда и агент, и друзья-импрессионисты просто умоляли его поучаствовать в выставке в марте 1882 года, Ренуар решительно отказался. Это никак не назовешь поведением робкого, пассивного человека. Агенту он пояснил: «Я не желаю ни под каким видом входить в группу, которая называется „независимой“. Основная причина в том, что я выставляюсь на Салоне, а две этих вещи несовместимы… Полагаю, что, если я выставлюсь там, [цена] моих портретов упадет на 50 %»[480]. Ренуар неоднократно возвращается к этой мысли: «Публике не нравится искусство, которое она считает политическим, а я в свои годы не желаю быть революционером»[481]. Несколько позже, еще в одном письме к агенту, он поясняет: «В Париже наберется не более пятнадцати любителей, которым может понравиться художник, не участвующий в Салоне. А таких, которые не купят и крошечного портрета, если художник там не выставляется, 80 тысяч»[482]. Ренуар яростно противился тому, чтобы его заклеймили революционером или независимым, поскольку эти слова были тогда связаны в умах французов с кровавой Парижской коммуной 1871 года. Во времена, когда критики особенно злобно насмехались над его творчеством, именно из-за связи с политикой и насилием бо́льшую часть его работ называли никуда не годными. Вопрос о том, было ли искусство Ренуара того периода революционным, остается открытым. В его работах присутствовали темы современной жизни, свет, яркие цвета, радужная палитра и общая свобода, раскованность, динамичность. Однако теперь он только что ознакомился с произведениями классического искусства и стал использовать консервативные элементы, которые связали его творчество с великим наследием прошлого.
Поддавшись настоянию Дюран-Рюэля, Ренуар позволил отправить принадлежавшие маршану работы на седьмую совместную выставку – но агент обязался четко обозначить, что выставляет их он, а не сам Ренуар. Дюран-Рюэль согласился и послал на выставку 25 работ Ренуара, в том числе «Завтрак гребцов». Таким образом, когда пришла пора в мае-июне 1882 года выставляться на Салоне, Ренуар смог избежать конфликта. Впоследствии он извинился перед Дюран-Рюэлем за повышенный тон своих писем: «Я писал в самый разгар болезни. Не могу сказать, что находился в здравом уме»[483].
Болезнь – тяжелая пневмония – достигла пика в конце февраля – начале марта, когда Ренуар сообщил Берару, что его предупредили о вреде холодной погоды: «Доктор не хочет, чтобы я возвращался в Париж… Я бы предпочел недели на три поехать в Алжир… Поработаю немного. Дорогой друг, хочу попросить Вас впопыхах об одолжении. Мне нужно получить в Марселе пятьсот франков в субботу, до 3 часов дня, поскольку в 5 уходит судно на Алжир, а я без гроша… Какой это ужас – проваляться в постели почти два месяца. Боже, болезни – такая гадость. На улице у меня кружится голова. Я сильно похудел, просто ужасно, похож на соломенное пугало. Попытался понемногу писать в комнате, но через пять минут началось головокружение. Бред какой-то»