Ремесло Теней. На границе вечности - стр. 8
– Ну и? Что ты сделаешь? Убежишь или убьешь? Какой вариант выберешь?
Не веря ушам своим, я спросил:
– А вам не кажется, что с меня уже хватит испытаний, мастер? Что даст вам эта травля?
Улыбка Бавкиды преобразилась, став почти застенчивой.
– О, дружок, я убеждена, что самое главное твое испытание еще только начинается.
Тени подсказали, откуда и в какой момент времени произойдет атака. Ментальный всплеск, предшествовавший прыжку шакала, нацелившегося на мою шею, был как толчок в спину, заставивший пригнуться и отскочить в сторону до того, как челюсти просвистели мимо. Недавняя игра была готова повториться, причем с большим преимуществом на стороне противника, подкрепленного волей самой могущественной из всех известных мне лейров. Это означало, что выхода у меня действительно только два: сбежать, тем самым признав поражение, или же убить стаю целиком. Прямо как с самкой китха.
Бегство ничего не решало, а убийство животных, которыми руководили со стороны, даже ради того, чтобы спасти себе жизнь, казалось подлостью. Разве виноваты они в том, что их заставили нападать? Так что, если уж по кому и стоило бить, так по самой Бавкиде. В конце концов, поход в пещеры все-таки принес кое-какие плоды. Тренировка с контролем сознания китха пришлась весьма кстати. Легкого касания Теней хватило, чтобы послать зов в обиталище царицы яртеллианской природы и ощутить ответный отклик. Правда, до того, как самка до нас добралась, мне пришлось применить все свои умения и навыки, чтобы попросту избежать семь пар жадных до моей плоти челюстей.
Я был уверен, что Бавкида почувствует приближение китха, но, видимо, была поглощена пируэтами, что я выписывал вокруг шакалов, и проморгала атаку в спину. Разумеется, ни о каком убийстве речи не шло. Самка китха только толкнула старуху лапами. Та вскрикнула и неуклюже рухнула в снег – черное пятно на белоснежном покрывале. Всего на секунду наставница потеряла связь с шакалами, но мне этого хватило, чтобы успеть вырвать сознание альфы из ее невидимых щупалец и обратить всю стаю в бегство.
Как только снежные волки с воем сбежали, Бавкида чуть приподняла голову и посмотрела на меня. Вопреки ожиданиям, она не проявила ни малейшего признака раздражения, наоборот – громко и заливисто расхохоталась и принялась играться со взрослой самкой китха, словно с котенком: щипала за шкуру и уворачивалась от выпадов.
– Браво, Сети! – Поднявшись на ноги, она ребячески пощекотала китха за ухом, когда зверь пытался ее укусить. – Браво! Вижу, Аверре научил тебя нестандартно мыслить. Ха-ха-ха! Ну, хоть что-то полезное из вашего общения ты извлек!
Я стоял немного сбитый с толку и смотрел, как древняя старуха, чей возраст не брался назвать даже самый просвещенный историк Адис Лейр, заливалась смехом и скакала, точно неразумное дитя. И тут же подумал, что это очень похоже на обычные игры кошек со своими жертвами. С той только разницей, что на этот раз жертвой оказался сама кошка…
В ту же секунду недоброе предчувствие пронзило меня холодной стрелой, а Бавкида сжала ладонь в кулак и великолепное в своей красоте и силе животное, резко сжавшись, будто для прыжка, замертво свалилось на белый снег, окрасив его собственной кровью. Остервенело бьющееся о мои ребра, сердце заглушило тишину, вмиг охватившую застеленную белым покрывалом долину. Я уставился на мертвого китха, потом перевел взгляд на наставницу. Она уже не смеялась, но в глазах, обращенных ко мне под навесом капюшона, читалось неприкрытое любопытство.