Реликтовая популяция. Книга 2 - стр. 8
Пока длилась сумбурная встреча вновь прибывших с Хараном, пока Свим принимал решение и занимался перестроением разумных против предполагаемого натиска енотов, те уже появились перед ними плотной передовой группой. Глаза выродков под мохнатыми бровями горели хищным огнём погони и удачным, по их представлениям, её окончанием. Языки высунуты от долгого бега.
Волна удушливого зловония ударила по противостоящим людям и путрам. Еноты довольно неуклюже, из-за возникшей между ними тесноты, вытаскивали за спинные мечи и вставали на ноги, занимая передние конечности оружием.
Свим крупно шагнул им навстречу. Остановился на самом верху лестницы, ведущей на площадку, – по ней поднимались еноты.
Меча дурб не вынимал.
Расставив широко ноги, он скрестил руки на груди и устремил свой взгляд на первую шеренгу выродков, пытаясь определить вожака – тасмеда – гурта. Но создавалось такое впечатление, что все они на одну личину, одинакового роста и одинаково озлоблены.
До передних енотов оставалось не более пяти ступеней, когда позади у Свима раздался хлюпающий звук удара мечом по живой плоти, мгновением позже родился страшный вой новой жертвы К”ньеца, смолкнувший где-то за стеной.
И тут вдруг установилась странная тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием недавних преследователей и преследуемых, не успевших ещё отдышаться.
Свим воспользовался мгновением молчания.
– В чем дело?! – Голос его был как всегда в таких случаях неласковым и твёрдым. Шеренга енотов замерла на месте. Стало заметно, на сколько они мельче Свима – раза в три. – Почему вы напали на людей? – тем временам гремел голос Свима, его могли слышать и те выродки, которые ещё не показались в поле зрения защитников.
Вначале еноты, казалось, никак не отреагировали на его вопросы. И, чуть подождав, Свим уже хотел их повторить, но среди прибывших началось какое-то движение, вскоре вытолкнувшее перед собой, ничем не отличающегося среди других, енота.
Гурт состоял из одних самцов, тела их были укрыты в тёплую шубу, так что они не носили никакой одежды и обременяли себя только поясами с небольшими пукелями. Поэтому, вышедший вперёд енот, пожалуй, как мог заключить Свим, был, может быть, постарше многих своих соплеменников, так как на фоне жёлто-коричневого окраса его шубы просматривались седые вставки, а левое предплечье ознаменовано бугристым шрамом, не зарастающим волосяным покровом. Но в остальном он был как все еноты.
– Почему вы напали на людей? – уже к нему обратился Свим.
– Эти люди наша добыча, – тонко отозвался енот на чистом хромене – официальном языке Сампатании.
– С каких это пор люди стали добычей для путров? Разве вы не знаете, чем это грозит вам и вашему клану?
Желтые глаза выродка забегали, но Свим ничего не смог прочитать в них, оттого, как енот воспринял его слова и что ответит на его вопрос, он мог только догадываться.
Выродок, похоже, никак не воспринимал его вопросов, поскольку после значительной паузы и словно не сам, а по чьей-то подсказке извне, опять повторил фразу:
– Эти люди наша добыча! – Потом он постоял, как бы прислушиваясь к чему-то далёкому и не совсем понятному, и неуверенно, так, во всяком случае, показалось Свиму, добавил: – И она будет нашей.
– Та-ак! – Свим подёргал себя за наметившуюся бородку. – А если добычей этих людей станете вы?