Реликтовая популяция. Книга 2 - стр. 54
– Люди, – порой негромко говорил он, но его никто не слышал.
Зато у Камрата состоялось самое печальное, наверное, (а будь дети взрослее, можно было бы сказать – самое душераздирающее) прощание. Грения плакала навзрыд и норовила поцеловать его. Ей вторила Думара и тоже пыталась обласкать мальчика прощальным поцелуем. Смущенный и рассерженный на них, он отворачивался, но безуспешно.
– Ты вернёшься к нам? – постоянно спрашивали они его и тут же утверждали: – Ты должен к нам вернуться!
Камрат старался выглядеть неприступным и даже суровым, но делал он это только потому, что ему было неловко и стыдно видеть, как кто-то из-за него плачет, и все на это обращают внимание.
Гелина с печальной улыбкой вытирала обильные слёзы названной сестрёнке и успокаивала её, а Грения, в свою очередь, то же самое проделывала с Думарой.
Харан также не остался в стороне, стоял, смотрел на них и посмеивался.
– Ай-яй-яй, малыш! Разве можно так кружить головы девушкам? – приговаривал он и нарочито качал головой. – И сразу двум? Они же без тебя останутся тут безутешными. Здесь и так скопилось слишком много подобных, а ты увеличил их число.
– Не трогай ты их! – заступалась за девочек Гелина. – А вы не ревите! Не навсегда, надеюсь, провожаете.
– Да-а, – всхлипывая, жаловалась Грения, – он уходит без нас. Что мы теперь без него здесь делать бу-удем?
– И то, правда! – поддержал сетования Грении Харан с серьезным видом, хотя глаза его смеялись. – Кто же теперь будет вас с Думарой так внимательно слушать! Заранее предупреждаю, меня избавьте от этого. А Камрату, думаю, тоже ваших рассказов будет не хватать. Правильно я говорю, малыш?
Камрат и сам не знал, правильно или нет, говорит Харан. Уходя, он ощущал непонятную грусть, словно потерял что-то нужное и оно может теперь не найтись.
За всех ответствовала Гелина:
– Отстань от них!
– Молчу, молчу! – Харан шутливо поднял руки, показывая возможность отказа от последующих реплик.
Бурную деятельность развернул Ф”ент. Отказ Свима продолжить со стехаром дальнейший путь не обескуражил его, напротив, он ощутил прилив активности, так как показать свою причастность к происходящему ему казалось святым делом. Все должны видеть, как он относится к самой идее ухода, в принятии которой он, якобы, имел самое непосредственное отношение. Кроме того, следовало показать свою значимость для команды Свима даже после того, как она покинет руины.
Стехар метался от одного уходящего к другому, напутствовал, советовал и заверял, что он здесь, вместе с остающимися, будет блюсти порядок. Пусть они на него положатся и не беспокоятся. А уж если вдруг надо будет, то пусть только свистнут, дадут знак, пришлют весточку, позовут – и он тут же будет рядом с ними, где бы они ни находились. Он такой!
Но в последнее верилось с трудом.
Каким бы независимым ни изображал себя Ф”ент, а у каждого его плеча, куда бы он ни двинулся, всегда стояли начеку С”еста и Ч”юмта и рыскали во все стороны настороженными глазами.
Сейчас они снисходительно посматривали на него, слушая заверения по чьему-то зову куда-то от них уйти, и, строже, за окружающими с тем, чтобы кто-нибудь из выродков, даже далёких от собак, не посмели бы не то что остановиться и поговорить с Ф”ентом, но даже коснуться его ценной особы.