Реликтовая популяция. Книга 1 - стр. 28
– Знаю. Хромой Рутка кончил плохо.
Непонятный разговор спутников стал слегка утомлять Камрата, к тому же позади была бессонная ночь. Бабка никогда ему не рассказывала ни о каких Хивашу, Тимурту, Хромых Рутков, а эти только о них и бормочут и почему-то связывают всё с его именем. Неужели все дурбы точно также проводят своё время – говорят ни о чём. Вот у Камеи о таких пустяках не поговоришь, у неё на первом месте дело.
– И я к тому веду, – продолжал Свим. Он отвалился в сторону, облокотился и принялся травинкой ковырять в зубах. К”ньец тем временем слизывал с рук остатки пищи, протирал глаза и по-кошачьи умывал личину. – Давай лучше поспрашиваем нашего нового друга и товарища по дороге, ведущей до Примето.
Камрат подозрительно глянул на Свима, соображая, чего он к нему пристает?
– О чём меня спрашивать? – возмутился он. – Иду в Примето и всё.
– Хо-хо! Остынь, Камрат. Путь у нас дальний, времени дней на сорок, и ты сам не утерпишь, расскажешь всё. В дороге язык развязывается. Так что я тебя торопить не буду. Но как бабку твою зовут, ты можешь сказать? Ты её через слово упоминаешь.
– Калея её зовут.
– Хорошо, Калея. А полным именем как её зовут? Каков её нэм?.. Как обычно людей называют.
Камрат беззаботно пожал плечами, не понимая, похоже, что от него добивается дурб.
– Калея её зовут. Я так всегда её называл. Бабка Калея и – всё.
– Та-ак… Но ты-то сам зовёшься как-то иначе, а не просто одним именем – Камрат?
– Почему я должен зваться по-иному? – Дёрнул головой мальчик. – Так и зовусь. Так меня бабка всегда называла.
Свим сел, подвернув под себя мало приспособленные для такой позы ноги. Он начинал постепенно злиться. То ли мальчик и вправду ничего не знает, то ли дурака из себя строит. Пожалуй, последнее. Кто же своего нэма не знает? А может быть всё проще. Не дурака валяет, а просто дурачок и есть… Сколько их таких, избежавших суда Круга Человечности или пропущенных им до первого проблеска в голове, который обычно появляется у человека примерно в возрасте двадцати одного года. И в городах, и… Да нет, не похоже. Что-то с ним не так, даже не понятно что. Всё время кажется – вот сейчас от него можно ожидать чего-то значимого, неординарного. Дурачки они во всем дурачки, а этот независим, к тому же сам пустился в такое отчаянное путешествие между городами с уверенностью, подсказанной не менее странной бабкой, что спутники у него найдутся.
– Ну, хорошо, – медленно проговорил он. – А как твоих родителей звали? Знаешь?
– Папу и маму? – словно слегка испугавшись произнесенных слов, спросил Камрат.
– Конечно, папу и маму. Кого же ещё?
Камрат зябко повёл плечами, потупился. Не любил он подобные расспросы. Он прекрасно знал, что у каждого есть и отец, и мать, значит, должны были быть и у него. Но все дело стояло за малым – он практически ничего не знал о своих родителях, кроме недомолвок Калеи.
– Мама умерла, – решил он передать её слова Свиму, – когда я родился. А папа… Я не знаю. Бабка мне о нём ничего не рассказывала и имени не называла, а маму звали… Елной или Селной.
– Хм… Елной или Селной… – Задумался Свим. – Большая, скажу тебе, разница. – Он коротко глянул на К”ньеца. – Так ты сирота? – голос его помягчел.
– Нет, – тут же отозвался мальчик. – Мой отец, бабка говорила мне, жив. Но он… Он не здесь. У него… Бабка говорила о Гаруме и Фи… Фе…