Реквием по зверю - стр. 22
– Надежда Дмитриевна, а каким был Константин Александрович в быту? – спросила я.
– Ну… Даже и не знаю, что сказать. А что именно вас интересует?
– Ну я имею в виду, как он себя с вами вел? Вы только что сказали, что характер у него был неровный, он мог быть и вспыльчивым. А именно с вами он как себя вел? Был вежливым или, наоборот, грубым и заносчивым? – начала я перечислять черты характера.
– Нет, со мной грубым он не был, вел себя вполне нормально, – последовал ответ.
– Скажите, Надежда Дмитриевна, вы разговаривали с Константином Александровичем на темы, не связанные с вашей деятельностью как домработницы? На отвлеченные темы, я имею в виду. Ну, например, об искусстве. Он ведь был продюсером музыкальных программ на нашем местном радио. Вы знали об этом? – спросила я.
– Да, конечно, знала, – домработница утвердительно кивнула.
– О музыке Константин Александрович что-то упоминал? Может быть, он сам играл на каком-нибудь музыкальном инструменте? На скрипке например?
Я все еще не оставляла надежды разузнать хотя бы что-нибудь про смычок от скрипки в нижнем ящике письменного стола.
– Вот чего не знаю, того не знаю, – Надежда Дмитриевна развела руками. – Мы с ним таких разговоров не вели.
– Понятно. Ну что же, у меня вопросов к вам, Надежда Дмитриевна, больше нет. Спасибо вам и до свидания.
– До свидания, – ответила домработница, поднимаясь с дивана.
Женщина ушла, а я обратилась к Легкоступову:
– Афанасий, шприц, папку с документами и сломанный смычок необходимо отдать на экспертизу.
– Сделаю, Татьяна Александровна, – кивнул Афанасий.
– Да, и найдите понятых для того, чтобы все запротоколировать, – распорядилась я.
Афанасий кивнул и вышел из квартиры Скорострельникова. Вскоре он вернулся с женщиной и мужчиной средних лет. Это была супружеская пара аж с первого этажа.
– Никого больше не смог найти, – с виноватым видом сообщил Афанасий. – Стучал в двери, звонил по нескольку раз – все глухо.
– Дык сейчас все на работе работают, – объяснил мужчина.
– Да, а кроме того, дом еще не полностью заселен. Многие квартиры пустуют, – вступила в разговор его супруга.
– Понятно. Афанасий, начинайте составлять протокол, – сказала я.
Когда протокол был составлен и подписан, я поблагодарила супругов, и они ушли.
– Афанасий, отвезите все изъятое в отделение, хорошо?
Стажер послушно кивнул.
– И еще. Мне нужно побывать на том месте, где было обнаружено тело Константина Скорострельникова.
– А когда вы хотите туда отправиться, Татьяна Александровна? – спросил Легкоступов.
– Да вот прямо сейчас.
Мы с Легкоступовым спустились и вышли из подъезда. Я посмотрела по сторонам: все лавочки были пустые, как назло. А ведь, как правило, хоть на одной лавочке, но почти всегда сидят пенсионеры и обсуждают свою излюбленную тему: народ и власть. В любую погоду, в любое время года пенсионеры всегда сидят во дворе. Они в курсе всех политических и местных новостей: кто из соседей сделал ремонт и какой именно, у кого лопнула труба и неисправна канализация. А уж кто и в какой квартире живет – они могут назвать с ходу. Часто в моих расследованиях номер нужной мне квартиры я без труда узнавала от таких вот сидящих на лавочках.
Еще пенсионеры очень любят быть в курсе личной жизни живущих рядом с ними людей. Поэтому подслушивание и подглядывание – это самое излюбленное занятие пожилых людей. Свободного времени у них много, а терпения еще больше. Часами стоять у дверного «глазка» и наблюдать за тем, что происходит в тамбуре, у них получается не хуже, а, может быть, даже и лучше, чем у профессионального детектива. Так что пенсионерам нет равных по части перемывания косточек близким.