Рекордсмен - стр. 14
На веселый и бодрящий лад настраивал тронгад. Эту копошащуюся массу комками выстреливал автомат в виде шланга, приделанного к громадному бачку. Надо было заглатывать комки прежде, чем они разваливались на части и превращались в некое подобие планктона.
Еще утром Андрея передернуло бы от одного вида такого кушанья. Но теперь он уже немного пообвыкся в новом теле и даже, узнав, что тронгад – это паразиты, живущие в желудках местной разновидности рыб, никакого отвращения и рвотных рефлексов не почувствовал.
Андрей веселился, соревнуясь с подружкой – кто ж ловчее проглотит это угощение. Тронгад очень помогал справиться с волнением, которое всегда охватывает новичков перед первым, а то и перед вторым включением.
Андрей не помнил какие на Ганопусе суточные. Ему их сразу пересчитали в местную валюту и перевели на счет арендованного тела. Денег вполне хватало, чтобы накупить гору тронгада, а ведь по местным меркам угощение это считалось не из дешевых. Расплачивался Андрей, прикладывая хобот к бачку с тронгадом. Деньги списывались со счета, видимо, по отпечаткам. Со стороны казалось, он уже так набрался, что с этим бачком целуется.
«А что, может стоит здесь еще остаться на немного? Посмотреть все. Когда я здесь еще окажусь? – спрашивал он себя, пока продюсер что-то ему объяснял, и тут же отвечал. – Никогда. Да и когда меня опять куда-нибудь отправят?»
– Тогда свяжемся перед эфиром, – толдонил продюсер. – Связь проверим.
– Ага, – вновь сказал Андрей. Когда продюсер оставил его в покое, он продолжил разговор с Крислой; – контора звонила.
– А я думала, ты сам с собой разговариваешь, – прыснула со смеху Крисла, – подумала, что у тебя раздвоение личности, а вместо фестиваля, тебя к врачу надо. Но нам уже на стадион пора.
Из глубин памяти, тем временем, всплывали отрывочные сведения о трабунеках и фестивале точно они перемещались по пространству медленнее, чем Андрей и вот только сейчас его нагнали. Таким образом, отставшая информация могла до него долететь, когда в ней уже отпадет надобность или он повстречает ее на обратном пути. Лучше обо всем разузнать у Крислы. Андрей решил, что успеет расспросить ее по дороге.
Идея оказалась не самой удачной. Чтобы не мешать другим проплывающим, им пришлось держаться не рядом, а друг за дружкой. Причем стоило Андрею подплыть чуть поближе, иначе он ничего не слышал, что говорила ему Крисла, как в лицо ему била ее выхлопная струя. Запах у нее был специфическим. Не сказать, что неприятным, но все ж Андрей предпочел держаться от нее на некотором удалении.
Рассматривая раскрашенный зад подружки, он поймал себя на мысли, что картина эта ему нравится. Он старался не отстать от нее и не затеряться среди других ганопусцев, которых становилось все больше и больше по мере того, как они приближались к стадиону. Стоит ли говорить, что в такой обстановке не то что поговорить, а даже перекинуться парой фраз было проблематично.
Дорогу к стадиону указывали светящиеся полосы, выложенные раковинами на дне, но и без них заблудиться было невозможно, поскольку все двигались исключительно в одну сторону, лавируя по широким каньонам, образованным жилыми кораллами.
Основанием стадиона служил вулканический кольцевой кратер. Над ним высилась прозрачная сфера диаметром в несколько сотен метров. Вся конструкция напоминала многократно увеличенную игрушку – стеклянный шар со снеговиком или какой-нибудь достопримечательностью. В шаре была вода или раствор. Стоило его встряхнуть хорошенько, как со дна поднимались хлопья, которые в зависимости от цвета имитировали снег или осенние листья. Интересно, что поднимется со дна, если тряхнуть эту сферу? Но ее тряхнуть сможет разве что вулкан, над которым она была построена.