Реконструкция событий - стр. 3

Марина открыла дверь, привычно спросила: «можно?» и тоже привычно, не услышав ответа, зашла в кабинет. Тимофей сидел перед компьютером и, не отрываясь от экрана, миролюбиво спросил:

– Ну что, остыла?

Бывшая жена ничего не ответила, подошла к столу и положила на клавиатуру компьютера заявление. Получилось, что листок закрыл его руку, рука дрогнула, листок полетел на пол. Угоров наклонился, поднял документ, не взглянув на написанное, спросил:

– Это, что?

– Заявление.

– Какое заявление, что за фигня? – Тимофей опустил глаза, прочитал текст, – как это понимать? – он снова поднял глаза и удивлённо смотрел на свою в недавнем прошлом жену. «Как она может так поступать? – сверлило в голове, – как она может меня бросать? Это же предательство». В эту минуту он почему-то не думал о том, что сам совсем недавно не поддержал её в тяжёлый момент, что повёл себя так, что она тоже прировняла его поведение к предательству. И, что она, по непонятной причине, в результате его простила, не осталась с ним жить, но продолжала работать в его компании. Об этом Тимофей Угоров тогда не думал, да в общем, о таких неприятных вещах предпочитал не думать совсем.

– Понимать так, – буднично сказала Марина, в этот момент у неё почему-то запершило в горле. У Тимофея на столе, как всегда, стояла бутылка с водой, он очень верил в чудодейственный эффект water-терапии, поэтому постоянно держал под рукой бутылочку хорошей, по крайней мере, грамотно разрекламированной, дорогой минеральной воды. Марина протянула руку, взяла со стола бутылку, отвернула крышку, сделала глоток, сразу стало легче. Разумеется, пить из чужой бутылки не слишком гигиенично, да и правила приличия это запрещают, но на правах бывшей жены, она правилами пренебрегла, в конце концов, раньше они спокойно могли себе позволить есть из одной тарелки и пить из одной чашки, никто же не умер. – Понимать так, – повторила Марина, – я решила уйти из компании. Это моё заявление об уходе.

– Ты хорошо подумала? – губы Угорова опять стали тонкими. Он одарил бывшую жену холодным взглядом.

– Я хорошо подумала, подпиши, пожалуйста, – ответила Марина.

– Надеюсь, ты понимаешь, обратной дороги нет? – Тимофей угрожающе занёс над заявлением золотой Parker, который она подарила ему на пятилетие компании.

– Понимаю, – кивнула Марина.

Parker скользнула по бумаге, красивая начальственная подпись Тимофея Угорова появилась на листе.

– Передавай дела, – мрачно приказал Тимофей, протягивая ей подписанное заявление.

– Кому?

– Севрюгиной, – односложно ответил Угоров, взял со стола бутылку, из которой она только что пила воду, получше завернул крышку и, несмотря на то, что ёмкость была почти полной, демонстративно бросил её в корзину для бумаг, стекло жалобно звякнуло, разговор был завершён.

Марина взяла из рук Тимофея листок, сказала безликое: «Всего хорошего» и быстро покинула кабинет.

Сдав дела, оформив все необходимые бумаги, Марина, наконец, вышла на улицу, промозглая осенняя сырость пробирала до костей. Дома никто не ждал, с работой было покончено, страница жизни под названием Тимофей Угоров перевёрнута окончательно и бесповоротно.

Марина грустно брела по улице и вспоминала. Не хотела, старалась не думать, но думала и вспоминала. Вспоминала, какой была их с Тимофеем совместная жизнь. Сколько всего происходило, какими яркими событиями была она наполнена. Сколько безоблачных, счастливых минут они пережили вместе. Иной раз случались, безусловно, события, которые счастливыми назвать было нельзя, были и те, которые счастливыми и не были, а были просто страшными горькими бедами и неудачами. Но Тимофей и Марина были вместе и, до тех пор пока это «вместе» держало их наплаву, существовал их брак. Как только ощущение родного человека, идущего об руку с тобой, прошло, магическое «вместе» потеряло свою уникальную силу, брак рухнул, они расстались. По инерции, продолжали работать в одной компании, но сегодня и сила инерции не справилась с поставленной перед ней задачей, сила притяжения ослабла, ничего не держало, и она ушла.