Реконструкция событий - стр. 21
– Лидия, Вы с тренировки? Лёд устроил?
– На вопрос не отвечаете, – усмехнулась Лидия, сама, не ответив на заданный вопрос, да ещё, как показалось Марине, мрачно на неё посмотрела. – Не бойтесь, – вероятно, «прочитала» её мысли фигуристка, – я не буйная и на людей не кидаюсь.
– Я ничего подобного не подумала, – попыталась успокоить девушку Марина.
– Подумали, подумали, – ещё раз усмехнулась Лидия. – Не переживайте, всё «откатаем» и «отыграем» как по нотам. Гонорара Вас никто не лишит. Не за что лишать. Я даже попрошу написать благодарственное письмо Вам на работу. Подготовлено всё прекрасно. Лёд, кстати, отличный. Организация безукоризненная. Вам бы нормальные международные соревнования устраивать, а не наши «потешные» баталии. Помните, Пётр 1 в юности любил подобные развлечения? – Лида поправила на плече сумку и зачехлённые коньки, пояснила, – годами выработанная спортивная привычка, свой инвентарь без присмотра в раздевалке не оставлять, чтобы лезвия не затупили, стекла в ботинки не подсыпали, платье не порвали.
– А что, бывало такое? – спросила Марина, – я всегда думала, что это страшные сказки.
– Нет, не сказки, – кивнула Лидия и, горько усмехнувшись, добавила, – сейчас, понятное дело, моё барахло никому не нужно, да и я никому не нужна, но привычка осталась. А раньше, когда ходила в подающих надежды, всякое бывало.
Девушка рассуждала вполне здраво и впечатление умалишённой никак не производила, конечно, следовало бы промолчать, но Марина не выдержала и спросила:
– Скажите, Лидия, а зачем Вы участвуете в этом фарсе? Вы не производите впечатления человека, кому интересны подобные развлечения.
– Они мне и не интересны. Это матери затея – она кукловод, а мы все её послушные марионетки. Я спортсменку с покалеченной судьбой изображаю, брат учёного, у которого что ни год, то новое открытие. Хотя он никогда наукой не занимался и школу с трудом закончил. Учёный, с пятью классами церковно-приходской! – засмеялась Лида. – Это матушки нашей нереализованные амбиции, – потом посмотрела на удивленную Марину, – Вы спросили, зачем нам это нужно? – собеседница утвердительно кивнула, – наследство, – мрачно произнесла фигуристка, – слишком большой куш, и нельзя допустить, чтобы он уплыл. Я, по крайней мере, себе этого не позволю. Никогда!
Это «никогда» Лидия сказала с ненавистью, с каким-то остервенением, даже сжала кулаки, и Марину снова посетила мысль о её безумии.
– Не бойтесь, я не опасна, – повторила фигуристка, – в прошлом я действительно занималась фигурным катанием, докаталась до кандидата в мастера спорта. Была довольно способной. Многооборотные прыжки быстро учила. Из зала сразу на лёд выходила и делала. На удочке не болталась.
– На какой удочке? – переспросила Марина, вроде речь шла о фигурном катании, и о рыбной ловле никто ничего не говорил.
– Удочка, – усмехнулась Лидия, – это у нас так приспособление для страховки называют. Сленг профессиональный. У цирковых – лонжа, а у нас – удочка. Страховка своего рода. Я даже не знаю, есть ли у неё какое-то другое название. Это когда выезды с прыжков тренируют, спортсмен прыжки крутит, а на выезде тренер его страхует, чтобы на лёд не валился. Так вот, я сама с прыжков почти сразу выезжать стала. Слух пошёл, что в нашей группе восходящая звезда. От меня ждали результатов, да они, в общем, были, по юниорам я много чего выигрывала, тем самым «лила бальзам» на претенциозную душу моей матери. Она уже рисовала картины, как она – мать олимпийской чемпионки, принимает гостей в своём модном салоне и разливается соловьём о победах своего ребёнка. Но мечтам сбыться было не суждено, в тринадцать лет я получила серьёзную травму. Не на льду. По глупости. Сын приятельницы моей матери занимался фристайлом и однажды позвал меня попробовать. Я на горных лыжах каталась неплохо, да и вообще на лыжах с детства хожу. И прыжки многооборотные меня не пугают. Одним словом, я согласилась попробовать. И попробовала, но неудачно. Получила травму. Долго болела, когда поднялась с постели, стало понятно, что с большим спортом покончено, полноценно восстановиться не получится. И выросла я за время болезни заметно, сантиметров пятнадцать точно прибавила. А для нашего вида это серьёзный минус, раскоординация наступила полная. Не могу сказать, что для меня всё это было большой трагедией, фанатичной спортсменкой я не была никогда. Способности были, давалось всё довольно легко, а желания и трудолюбия не было. Меня больше интересовали мальчики, влюблённости, модные тряпки. А, вот для матери – это был удар, от которого, она так и не смогла оправиться.