Рефлекс убийцы - стр. 8
Пал Палыч, судя по улыбке, об этом факте тоже помнил.
Номер Надежде Прохоровне достался прямо-таки царский. Из двух просторных комнат, оклеенных так называемыми «шаляпинскими» обоями разных тонов, с золоченой мебелью на гнутых ножках, с зеркалами, бра, к тому же и с балконом. По ванной можно было танцевать. В коврах нога по щиколотку вязла. На низеньком столике ваза с фруктами, цветы – живые! – и шампанское в ведерке.
Сказать по совести, на несколько минут пенсионерка Губкина сконфузилась и онемела. Протерла подошву чистых сапожек о порог, прошлась по комнатам, сходила на балкон и к ванной – годовалый слон утонет, только булькнет. Пощупала обивку кресел, провела пальцем по золоченым мебельным завиткам… Н-да, в такие-то покои с детишками не больно-то и поселят. Детишки тут и шелковые подушечки, и кисти на портьерах, и статуэточки фарфоровые к делу мигом оприходуют…
Архипов с улыбкой наблюдал за «тетушкой», на лице которой явственно прочитывался сакраментальный для подобных случаев вопрос: «И во сколько же, люди добрые, мне эта красота влетит?!»
Не лишним будет вспомнить: по меркам своего двора Надежда Прохоровна считалась бабушкой зажиточной. Лет пять назад получила в наследство от двоюродной сестры квартирку в центре Питера, при помощи совестливых риелторов продала ее успешно и копейки до пенсии не считала.
Но «президентские» номера в бизнес-отелях – это вам не на такси с рынка доехать, мешок картошки привезти… Не крендельки-кон-феты-тортик соседке-бюджетнице на чаепитие принести. Не филеем любимого котика угостить…
Тут шик ненужный. Красота в копеечку. Нечто классовое в душе вопит и протестует – буржуи, морды сытые!
Но, не кривя душой, – прелестно. А деньги, как сама не раз говаривала Софе, в гроб с собою не положишь.
Надежда Прохоровна расправила сведенные робостью плечи, гоголем прошлась вдоль зеркала, стеклянной горки с хрусталем, береточку поправила… Эх, Софу бы сюда! На эдакой постели места хватит и еще останется, чтоб пятками не стукаться!
Пал Палыч так и не дождался сакраментального вопроса.
Надежда Прохоровна представила, как бы в ее случае повела себя культурная Софа. Подошла к трюмо, скинула береточку, пожамкала губами, распределяя ровненько перламутровую помаду (не с рынка, с бутика, подарок Настеньки на женский день) и, взбив пятерней все еще пышные, хоть и седые волосы, кивнула удовлетворенно:
– Годится.
Архипов фыркнул.
Положил на низенький столик карточку магнитного ключа, взял телевизионный пульт:
– В этом номере, Надежда Прохоровна, телевизор находится за раздвижной панелью, – нажал на выпуклую серебристую пупочку…
Кусок нижней деревянной обшивки стены отъехал в сторону, за ним матово блеснул огромный плоский экран… и тем поразил пенсионерку не до каких-то там глубин, а просто-таки ранил насквозь и навылет. Надежда Прохоровна перестала хранить лицо – мол, мы ко всяческим буржуйским заморочкам тоже привычные будем, – и откровенно ахнула:
– Ох, Паша… шикарно-то как… Прямо дворец…
– Иначе не умеем, – разулыбался охранный шеф. – Насчет оплаты, Надежда Прохоровна, не переживайте. Мне, как работнику, полагается скидка, вы – моя тетушка, мой гость. Да и, впрочем… Частично номер уже был оплачен прежней постоялицей по брони. Сейчас сезон новогодних каникул, иначе нельзя. Так что обошелся он мне в сущие копейки. Иных претендентов все равно уже попросту не будет…