Рецепт Мастера. Спасти Императора! Книга 2 - стр. 8
«Акнир – косматочка. Умеет ворожить с помощью собственных волос»
Даша не помнила, кто и когда говорил им это. Но знала теперь, почему первым делом инквизиторы брили уличенных в малифиции женщин наголо.
Волосы ведьмы могли быть страшным оружием!
– Нет! – секунду тому назад бывшая Машей кровавая туша выставила рваную ладонь. – Катя, не надо…
Второй рукой лжеотрок закрыла лицо, длань скользнула по телу, врачуя порезы. Мгновение – и кабы не жалкие остатки одежды, Чуб могла бы подумать, что кровавое месиво примерещилось ей.
– Да, восстанавливать ты научилась неплохо. Но вся твоя наука не стоит в бою ни черта. Ты не умеешь УБИВАТЬ! – просипела Акнир.
Стремительным жестом ведьма вырвала из шевелюры длинный волос, скрутила петлю, затянула ее.
Маша схватилась за горло. Держа волос за два конца, противница медленно развела руки в стороны – вмятина от невидимой струны, перерезающей горло лжеотрока, стала видимой, синей. Младшая из трех Киевиц раззявила рот, выкатила глаза, засучила руками.
«Катя, не надо!»
Она не могла это крикнуть – вытянув в сторону Кати руку с предостерегающим указательным пальцем, Маша качнула им, удушливо засипела…
Чуб не разобрала слов.
Но ведьма конвульсивно согнулась пополам, ее черты исказили слезы.
– Зачем?! – захрипела она. – Мамочка, ну зачем… Так нечестно, нечестно! Зачем тебе Небо? Они воюют две тысячи лет. Они разберутся без нас… Почему именно ты… как же я? Разве это честно, бросать меня? Сказать: «Я пошла умирать, ты должна все понять». Я не хочу понимать! Не надо выпускать Змея… Мы отменим октябрьскую. Трех не будет. И ты будешь жить. Ты – лучшая… «Истинная гордыня в смирении», – чушь! Мамочка… слышишь, даже если ты против, я верну тебя! И мне плевать, что будет потом! Поверьте мне, поверьте, только поверьте… знали бы вы, как я вас ненавижу… но я сделаю все… для вас все, что хотите. Я пальцем не трону… Только отдайте мне маму. Пожалуйста…
«Вот она – настоящая!» – поняла Катерина.
Ее дрожание губ, детские всхлипывания, злая истерика, боль, прорывающаяся, стоило Акнир вспомнить о матери, погибшей из-за такой ерунды, как трое слепцов – только это одно и не было маской. Только это и можно было принять за непреложную истину. Только в этом одном ей можно верить.
Она хочет вернуть свою мать, и для нее не имеет значенья цена!
Девчонка закашлялась, затряслась в рвотных судорогах, кровавая каша вырвалась из ее рта. Кожа Акнир стала бледной, а васильковые глаза почти черными от иссушающей ненависти.
– Значит так, святой Отрок, ты обрабатываешь своих гостей? – прохрипела она. – Вырываешь из них самое… самое… Знай, сука, этого я тебе не прощу! Это было только мое!
Словно юла, Маша крутанулась на 360 градусов, нарисовав пальцем в воздухе замкнутый круг.
– Круг Киевицы, – усмехнулась Акнир. – Считается непреодолимым. Ну что же, смотри…
Остекленевший от злобы взгляд ведьмы прицелился в Третью. Пальцы зашевелились, словно Акнир сплетала из воздуха незримое кружево. И мир начал рушиться у них на глазах…
«Она – чароплетка», – вспомнила Даша.
Не сразу.
Вначале ей показалось, что перед глазами поплыли серые пятна. Она потрясла головой. Пятна не исчезли – стояли на месте. Зеленый, насыщенный солнцем мир лесов и холмов то там, то тут покрывали неясные сгустки темноты, будто мир был картинкой, поверхность которой можно испачкать. Или прожечь…