Ребята и зверята (сборник) - стр. 21
– Это почему же?
– То есть не то что не надо, а дайте нам по рублю. Мы теперь всё время будем переходить с наградами. Мы копим – ишака хотим покупать.
– Когда же вы начали?.. И много вы уже накопили?
– Зимой начали, и уже руп пытдесят пять, – с важностью доложила Наташа. Её, аккуратную и рассудительную, хотя ей было только пять лет, мы выбрали своим казначеем. – Полных руп пытдесят пять. Хоть сейчас могу показать.
– А ты разве тоже участвуешь? Ведь ты не в школе, ты на завтрак не получаешь.
– Моих пытнадцать, которые я нашла около ворот.
Отец воткнул лопату в грядку, выпрямился и начал искать в карманах.
– Вижу, что дело у вас солидно поставлено. Я хочу тоже внести свою долю. Принимайте меня в компанию. Тогда вот вам ещё пять рублей – это мой пай. Забирайте ваши сбережения и айда на базар!
– Ка-а-ак? Уже сейчас, сегодня?!
Через полчаса мы дружно шлёпали босыми ногами по мягкой горячей пыли, направляясь к скотному базару.
Впереди шла Соня. Она держала в руке деньги и напрягала всё внимание, чтобы не уронить и не потерять их как-нибудь.
Я шла рядом и не спускала глаз с её руки. Сзади, весело болтая и смеясь, поспевали рысцой младшие сестрёнки – Юля и Наташа.
Иногда нас вдруг охватывало страшное сомнение. Тогда мы останавливались посреди дороги, Соня разжимала потный кулак, и мы все ещё раз убеждались, что эта смятая, мокрая бумажка действительно пять рублей, что она цела и что сегодня у нас будет настоящий, живой ишак.
Базар был очень далеко – нам пришлось пройти через весь город.
По дороге попадались и прохладные, тенистые улицы, и раскалённые от солнца площади. Пыль на них была такой горячей, что по ней было больно ступать. Перебежав такую площадь, мы усаживались над арыком[2] и полоскали в воде обожжённые ступни.
Базар помещался на одной из таких площадей. Издали мы услыхали разноголосый рёв скотины, хлопанье бичей, выкрики и понукание погонщиков. Вся площадь двигалась от снующих взад и вперёд лошадей, коров и баранов.
Мы потерялись в этом шуме, сбились в кучку и стояли, не решаясь двинуться с места.
– Смотрите, наш Петька соседский тоже здесь… Пе-е-еть-ка!.. Петька-а! Петьку-у!
– Ну, чего галдите? Что это вся ваша компания сюда притащилась? – спросил Петька, подходя и надвигая для фасона фуражку с затылка на самые глаза.
Он прекрасно знал, зачем мы пошли на базар: от самого дома он бежал потихоньку за нами, а теперь притворился, что ему ничего не известно.
– Чего?! Ишака покупать? Это вы-то?.. Нет, брат, тут надо человека понимающего. А то живо обжулят.
– А ты, Петя? Ты ведь понимаешь в ишаках?
Петя этого только и ждал:
– И то, помочь разве вам? Тоже, главное, пошли и мне не сказались! Да тут вас одних враз ободрали бы! Ишака бы вам подсунули какого-нибудь больного.
Услыхав о таких страхах, мы сразу присмирели:
– Вот хорошо, Петя, что ты подоспел вовремя! Как это ты замечательно кстати всегда попадаешься, правда…
И мы все вместе принялись бродить по базару.
– Ишак продаётся?
– Продаётся.
– Сколько?
– Десять рублей.
– Отдавай за три.
– Пошёл вон, дурак!
Петька торговался бойко, и по его адресу то и дело раздавалась ругань.
– Петька, вон ещё смотри – чёрный большой ишак. Вот бы нам такого!
– За сколько продаёшь?
– Семь рублей.
– А вы за шесть с полови…
Петька разозлился и закричал на Соню: