Ребёнок от чужого мужа - стр. 32
- Ты сама мне дала дубликат ночью, - усмехается он. - Не помнишь? - я растеряно качаю головой из стороны в сторону. - Ты готова? Самолет через два часа, а нам еще нужно заехать по дороге в аэропорт в офис к Вольскому.
- Ты вчера чем-то меня опоил? - прямо спрашиваю я, вспоминая, что недавно мы пили с Наташей немного вина у нее на кухне, но я даже отдаленно не чувствовала себя так скверно, как сейчас.
- Кать… Ну откуда мне было знать, что тебя так развезет с двух бокалов вина? Ты предупреждай в следующий раз что ли...
- У меня нет проблем с алкоголем! Я про то, что ты напоил меня и мы переспали! Ведь я до последнего просила тебя остановиться...
- А потом не останавливаться, - улыбается он. - Катя, ну было и было. Чего ты так распереживалась? На работе твоей это никак не отразится. И на наших деловых отношениях тоже. Давай, собирайся, - он кивает на мою сумку, которая стоит на кресле. - Я подожду внизу.
Ни разу не оглянувшись, он выходит из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, а я чувствую себя грязной, использованной дурочкой, которую обвели вокруг пальца. Меня трясет, как будто я замерзла, и мне стоит огромных трудов взять себя в руки. Но через десять минут я все же спускаюсь на лифте вниз с невозмутимой маской на лице, думая о том, что в последний раз кому-либо доверяю и позволяю к себе прикасаться.
22. 22
- Это мое заявление на увольнение, - я кладу подписанный листок бумаги на стол и обнимаю тебя руками.
- В смысле? - Глеб щурит глаза, глядя на меня снизу вверх. - Ты что это надумала, Катерина?
Мне строит огромных усилий смотреть ему в лицо. Оно мне омерзительно. Как я могла считать его приятным и обходительным? Господи, какая же я дура, что так обманулась. Поверила, что Глеб станет тем, кто поможет мне вычеркнуть из жизни Сергея. Какой нормальный мужчина напоит женщину и станет брать её силой?
Я подавляю дрожь в мышцах и тихо выговариваю:
- Я не умею находится рядом с недостойными людьми, а тем более работать. А тебя я достойным человеком не считаю.
Взгляд Глеба темнеет, и он резко встаёт из кресла. Страх заковывпет меня в тиски. Он идёт прямо ко мне.
- Ты что там себе навыдумывала? - раздражённо рявкает он. - Ещё пойди по офису растрезвонь, что я тебя изнасиловал. Совсем рехнулась? Ты на ужины со мной добровольно ходила? А на приемы? Я по-твоему малолетка сопливый, чтобы месяцами за ручки держаться и у подъезда целоваться? Мы с тобой взрослые люди и трахались по обоюдному желанию.
- Ты что-то мне подмешал, - упрямо повторяю я. - Весь вечер, как в тумане... - слезы непроизвольно вытекают из глаз от воспоминаний о той ужасной ночи. - Я просила тебя остановиться...
- Женщины в порыве страсти какие только глупости не говорят, Катерина, - тон Глеба смягчается, становясь вкрадчивым и примирительным. - Вспомни, ты сама хотела.. - он тянется ко мне рукой, но я отшатываюсь. Даже его запах мне отвратителен.
- Не трогай меня.
Лицо Глеба вновь становится жёстким.
- Хватит недотрогу из себя корчить. Никаких заявлений я подписывать не собираюсь и дурить не советую. Тебе эта работа по блату досталась и такую зарплату ты даже со своей красивой мордашкой не найдешь. Матерей-одиночек с руками-ногами не отрывают, как ты знаешь. Максимум что тебе светит -то работа секретарем с задприпанной фирме, где тебе придется раздвигать ноги перед толстым стариком.