Ребенок от бывшего мужа - стр. 28

Я годами бегала от этой мысли. Годами перекладывала всю ответственность на свекровь. Так было проще? Наверное. Проще, чем понимать, что любовь всей твоей жизни даже не взглянула тебе вслед.

Но если вдуматься, если посмотреть на ситуацию трезво, без эмоций, то разве смогла бы она что-то сделать мне, моему ребенку или нашей с Мишей семье, если бы последний по-настоящему меня любил?

Нет. Миша руководствовался чем-то другим. Им всегда двигало какое-то другое, отличное от любви чувство. Возможно, собственничество вперемешку со страстью? Не знаю, не уверена, я была слаба в психологии. Но точно понимала одно. Когда мужчина любит женщину, он ее не оставит. Никогда. Что бы не случилось. Влюбленный мужчина не знает преград. Он преодолеет любые препятствия ради своей избранницы. А Миша сделал вид, что меня никогда не было в его жизни. Вычеркнул и зажил, как обычно. Не позвонил, не написал, не пришел. И жил себе, ни в чем не отказывая пять лет.

Целых пять лет.

Как можно целых пять лет не разыскивать того, кого любил всем сердцем? Ни разу ничего не узнать об этом человеке? Ни разу не захотеть увидеть этого самого человека?

Нет.

Это была не любовь. Не с его стороны точно.

Что-то совсем другое, чему я не могла дать точного названия.

И сейчас передо мной сидела его мать. Не он.

Она рас развела. Она пыталась свести нас вместе. А где был сам Михаил? Сколько лет он еще собирался держаться за свою родительницу? Когда и как он собирался взрослеть? И этот человек был родителем моего сына? Что он мог дать Матвею, если сам вел себя, как ребенок?

Нет. Рядом с Матвеем должны были быть взрослые люди. Ответственные. Умные. Сильные. Достойные. Честные. Порядочные. Именно с них он будет брать пример в будущем.

Я не желала, чтобы он вырос похожим на Михаила.

Только не на него.

— Деньги… они такие… заставляют идти на невероятные вещи, правда? — Я разжала руку и кулон с характерным звуком опустился на деревянный столик. — Ради них Вы сидите и унижаетесь сейчас. И перед кем?! Перед нищей, безродной девкой! — Я широко улыбнулась. — Вот до чего Вас довела жизнь. А ведь не ожидали, правда ведь? Те, у кого власть, всегда наивно полагают, что это неизменно, что это какая-то константа. Они полагают, что эту самую власть никто и никогда у них не сможет отнять. Забавно. Так забавно наблюдать сейчас за Вашими жалкими, убогими потугами. Все ради наследства. Ради денег. Ну куда Вы без них? Что Вы, изнеженные ими, можете в этой жизни, если они вдруг исчезнут? Как Вы будете жить, если Вам останется всего лишь пять миллионов? Как вы будете жить, если у Вас отнять Ваш особняк, дорогие машины, яхты, одежду? Что Вы представляете из себя без них?

Ольга промолчала. Покраснела, задрожала, занервничала. Но ничего не ответила. Я видела, как ей было страшно. Обидно. Больно. Неприятно.

— А ведь я выживала, не имея и рубля в кармане.

Это было чистой правдой. Чтобы не оставить сына в детском доме, мне пришлось пахать. В прямом смысле. Помощи-то ждать было неоткуда. Помню, как могла лечь спать голодной, потому что денег на еду банально не оставалось. Матвей был важнее. Крыша над головой была важнее. Помню, как ломило тело после трех работ, когда я возвращалась домой, но я молча ложилась спать, понимая, что мой ребенок – моя ответственность. Помню, как годами ходила в обносках из секонд-хенда, потому что не было средств на нормальную одежду. Зашивала, заштопывала, переделывала, но не выбрасывала. Это было непозволительной роскошью. Только не для бедной и необразованной матери-одиночки.