Ребёнок магната. Не.Разлучные - стр. 23
- Расскажи, что случилось с тобой? – повторяет, будто загипнотизировать пытается.
- Ян, но…
- Мика, ты знаешь меня. Я настойчивый и не отступлю, - делает паузу, обдумая свой следующий шаг. - Хочешь спать? – киваю неуверенно, предвкушая подвох. – Тогда рассказывай. Иначе не уйду.
- Не хочу, - признаюсь честно, однако поворачиваюсь на бок, чтобы быть лицом к лицу с Яном, и натягиваю одеяло до самого носа.
- Доверься мне, - протягивает ко мне руку, касается волос, проводит от виска к затылку. - Тебе станет легче, ёжик.
Ян берется за край одеяла, одергивает вниз. Он не меня раскрывает, а словно душу мою обнажает. Она искрит и кровоточит.
Прикрываю глаза и выпаливаю на одном дыхании:
- Легче? Мне с пятнадцати лет так и не стало легче. С тех пор, как меня домогался сводный брат…
Рука Яна непроизвольно сжимается на моей голове, дергает локоны. Морщусь не от боли, а от неожиданности. Но хватка тут же ослабляется, уступая место ласковым поглаживаниям. Будто я ребенок, которого нужно успокоить.
- Дальше, - короткий, тихий указ.
И я срываюсь. Слезы текут сами собой, а следом звучат и слова. Будто это не я произношу их. Хочу остановить себя, но глупая наивная Мика, которую я запечатала внутри, сейчас вышла из-под контроля.
- После смерти родителей нас с Даной отправили в детдом, потому что никто из родственников за нами не явился, - не могу подавить нотки обиды. На Левицких. – Через какое-то время нами заинтересовалась одна супружеская пара. У них был детский дом семейного типа, и они забрали нас к себе. Не удочерили, нет, просто взяли временно на воспитание, до совершеннолетия. Мы… должны были радоваться, что растем в подобии семьи. Кроме нас, там были еще дети. Среди них лишь единственный родной сын этой пары – Игнат. И его мы были обязаны слушаться, - сглатываю, стоит лишь вспомнить этого прыщавого шкафа. - Правда, Дана вскоре тяжело заболела, и «приемные родители» каким-то хитрым путем вернули ее в детдом, чтобы избавиться «от заразы», а мне сказали, что она там и умерла.
- Вы ведь встретились? – догадывается Ян.
- Да, мы нашли друг друга незадолго до моего приезда в Польшу, - хмыкаю я. – Как бы это ни было странно, но благодаря тем самым шантажистам, которых я оставила в австрийской тюрьме. Они вынуждали меня подставлять Дану, выдавая себя за нее. Я поначалу даже не знала, что и зачем делаю. А когда все поняла – и мы с сестрой объединились, то… бедными стали они, - ухмыляюсь я.
Умолкаю. Может, довольно откровений на сегодня? Больно вдаваться в подробности, горько ворошить прошлое. Но Ян намерен вывернуть меня наизнанку.
- Дальше, ёжик, - накрывает мою щеку ладонью и поглаживает кожу большим пальцем.
- Ну, пока я была маленькой, жить в той семье было… кхм… терпимо. Да, нас заставляли выполнять разную работу по дому и не только, тяжести таскать, но это действительно мелочи. Труда я не боялась. Я боялась Игната, который возомнил себя чуть ли не надсмотрщиком. И позволял себе нас бить. Ну а я… делала ему гадости исподтишка, - закусываю губу, подходя к самому страшному. – Когда мне было пятнадцать, ему как раз восемнадцать исполнилось. Ну и… Игнат и раньше позволял себе меня трогать, за что получал по рукам и другим частям тела. А в один день он… зашел слишком далеко.