Ребенок из прошлого. Шанс на семью - стр. 4

Если кто способен на чудо в торакальной хирургии, так это он!

В противном же случае, как дальше жить, просто не знаю… Бедная, бедная Евочка… Ах, малышка, как же мне жаль…

– Ты ничего не сможешь сделать! – шипит мать пострадавшей крохи в ответ на слова Игнатова. – Я согласия на операцию не давала и не дам! – цедит зло.

– Свет, ты же ей всю жизнь поломала, – говорит Игнатов не своим голосом.

Мне не нужно находиться рядом и видеть его лицо, чтобы понимать, оно переполнено болью.

Лифт приезжает. Медсестра, не дожидаясь меня, завозит малышку в металлическую кабину и уезжает прочь.

Я стою на одном месте и боюсь даже пошевелиться. Так хочется, чтобы все это оказалось чудовищным сном.

– Теперь, когда ты здесь, я четко понимаю, для чего это все, – женщина описывает рукой круг в воздухе.

– И для чего? – уточняет Кирилл.

– Чтобы тебя уничтожить! – отрезает жестко.

Каждое слово, как тысячи осколков в сердце.

– Мне плевать на девчонку! Возмездие – наше все! – шипит и принимается злорадно смеяться.

– Ты не в себе, – Игнатов от шока отшатывается в сторону.

А Света тем временем принимается истерично хохотать.

– Теперь посмотрим, какой ты выбор сделаешь! – кричит, размахивая руками. – Согласие на операцию тебе никто не даст! Никто! – ее срывает.

– Ты так уверена в этом? – Кирилл не опускает руки.

– Никто! А–ха–ха! Только я могу спасти твою дочь! – продолжает гоготать, а у меня аж мурашки по коже бегут.

– В графе «отец» стоит прочерк, – произносит убийственным тоном. У меня по сердцу словно ржавым ножом проходят, так больно становится из–за него. – Знаю, – замолкает. Делает шумный вдох, собираясь с мыслями.

Игнатов – шикарнейший врач! Он ежедневно спасает детские жизни, проводит в операционной много часов. Я столько читала о нем, столько слышала! Никто и подумать не мог, что у него есть маленькая дочь…

Как же жестока Светлана! Она своим отказом уничтожает сразу две жизни.

Как земля только носит таких?!

Кирилл крепко сжимает челюсть, аж желваки ходуном ходят. Я даже при всем желании не смогу прочувствовать, насколько ему сейчас тяжело.

Он качает головой, ни на секунду не отрывает пристального взгляда с некогда своей женщины, но не отступает под гнетом обстоятельств. Я вижу, как тяжело даётся мужчине принятие решения. Но я прекрасно понимаю, что иначе он не поступит.

Это же Игнатов!

– Все равно я прооперирую ее! – заявляет твердо и прямо.

– И сядешь! – тварь продолжает ржать.

У меня чешутся кулаки, и я впервые с трудом себя сдерживаю, чтоб не сорваться.

Как она смогла так поступить вообще? Неужели подстроила?

Покалечила свою дочь, чтобы отомстить бывшему? Разве такое возможно?!

– Выбирай! – шипит, тыча Кириллу в грудь пальцем с длинным острым маникюром. – Лишиться дочери или лицензии, – цедит едко. – Хирургия – это же твоя жизнь. Да?

– Да пошла ты! – рычит.

– Ты ее не спасешь! – заключает злорадно.

– А вот это мы еще посмотрим! – отрезает Кирилл.

Игнатов отходит от Светы и направляется к посту медсестер. Каждый его шаг пропитан гневом и злостью, лицо хмурое, но, даже несмотря на чудовищные обстоятельства, он каким–то образом до сих пор держит себя в руках.

– Кирилл Александрович, – елейным голосом обращается к нему девушка в белом халате. – Я могу вам чем–то помочь? – мило ему улыбается.