Ребенок его любовницы - стр. 34

— Как девушка выглядела? — скрипучим голосом уточняю я.

— Высокая, с короткой стрижкой, волосы даже до плеч не доходят. Блондинка, — начинает припоминать Аня, а я подставляю описанный подругой образ незнакомки ко всем женщинам, которых когда-либо видела в окружении Руслана. — Стройная, фигуристая…

— Весьма исчерпывающее описание, — недовольно качаю я головой.

— Ну извини, я довольно далеко от них была, а когда сообразила достать телефон, к этой троице подъехало такси и они укатили в неизвестном направлении. Но, Ксюш, зрелище было действительно занимательным! Девка Руслану с Ольгой Михайловной откровенно в лицо смеялась. И ни капельки не боялась их, хотя и муженек твой на нее несколько раз вызверился.

— Ты совсем ничего не слышала?

— Нет. Между нами два ряда автомобилей разместились, я еще думала, как бы мне перестроиться и припарковаться… Ксюш, это могла быть Лида?

От неожиданности такого предположения я резко втягиваю воздух, поперхнувшись и закашлявшись.

— Ты с чего вдруг такое вообще предположила? — отдышавшись, хрипло переспрашиваю подругу.

— Потому что мне категорически не нравится происходящее. Руслан врет и недоговаривает, свекровь твоя, все это время в тебе души не чаявшая, отказывается выходить на связь, документы скрывали, теперь еще и девка эта. Ксюша, ты уверена, что Лида действительно мертва?

— Боже, я понимаю, что все выглядит подозрительно, но… Ань, зачем Руслану врать о подобном? — ужасаюсь, не желая соглашаться с теорией подруги. Для меня это уже чересчур. — Он не стал бы…

— Когда-то ты так говорила и про его неверность, — напоминает Аня.

— Да зачем ему это?! — невольно повышаю я голос, пытаясь объяснить подруге очевидные на мой взгляд вещи. Однако она перебивает меня:

— Я до сих пор не понимаю, зачем он пришел со своими проблема к тебе! Ксюша, очнись, ты воспитываешь чужого ребенка! Ребенка твоего мужа от другой женщины!

— Я его не воспитываю…

— А чем ты занимаешься? Сейчас ты где? В больнице, играешь роль заботливой мамочки, которая переживает за дитятко.

Каждое слово Ани бьет меня наотмашь. И каждое слово находит благодатную почву, чтобы прорасти. Сомнения тонкими шелковыми нитями опутывают разум. Эти нити холодные и очень прочные, просто так не разорвешь. Тянешь, чтобы распутать тугие узлы, а они врезаются еще сильнее.

Сомнения душат. Сомнения ранят. Сомнения уничтожают остатки моего спокойствия.

— Я ничего не играю, — упорно держу оборону, хоть голос и дрожит. — Просто я не могу пройти мимо больного ребенка. Даже если этого ребенка мой муж нагулял на стороне. Услышишь меня, пожалуйста. Я не привязываюсь к сыну Руслана. Не таю надежду вернуть Ветрова таким образом. Черт, да я даже разбираться во всем этом дерьме не хочу, Ань! Дам папе несколько дней, выпишусь отсюда и укажу Руслану на дверь.

— Ты в этом уверена? — холодно спрашивает подруга. — Уверена, что сможешь так поступить?

— Разговор окончен, — выдыхаю и бросаю трубку, отшвырнув смартфон с такой силой, что он сваливается с кровати и с глухим стуком приземляется на пол. А у меня нет сил поднять его.

Я ничего не хочу.

Я ничего не могу.

Мне ничего не нужно. Просто оставьте меня в покое.

***

Нас с Сашей выписывают через четыре дня. У врачей больше нет опасений по поводу его самочувствия, кашель идет на спад, температура не поднимается выше нормы. Все эти дни я не покидаю палату и думаю, думаю, думаю…