Реарити. Начало - стр. 7
– У меня растущий организм, нужно питаться больше…
Продавец и мальчик переглянулись и хихикнули.
– Так уж и быть, – мужчина вытянул откуда-то из-под прилавка за яркий фантик клубничную карамельку. – Держи!
Ами поклонилась и взяла конфету:
– Ари-га-то12!
В этот момент прозвенел колокольчик, возвещая о том, что представление вот-вот начнётся.
Люди, заходящие друг за другом в шатёр, старались как можно быстрее попасть вовнутрь. Возникла небольшая суета, даже давка. Рёта и Ами потеряли друг друга. Мальчик пожалел о том, что не держал ее в этот момент за руку. Внезапно он увидел подозрительные перемещения одного Господина. Одетый не по сезону в осеннее пальто, он осторожно выглядывал из-за стойки-ворота. Его глаза хитро бегали из стороны в сторону, словно выискивая кого-то, а сам он подходил ближе к очереди и тут же отдалялся. Заметив, что Рёта глядит на него в упор, отвернулся, и словно растаял в воздухе.
Зрители рассаживались каждый на отведённое ему место… Номер 1, 2…5…
– Это место занято. – Ами положила руку на соседнее кресло.
Первый ряд, места – номер 7 и 8, согласно билетам, закреплялись за девочкой и Рётой-сэмпаем. Но одна больших размеров дама, с крючкообразным носом, тыкала в свой билет пальцем, уверяя, что 8 место принадлежит ей. В знак своей правоты она поднесла свой билет к самому носу Ами. Там и вправду была нарисована огромная цифра 8.
Наконец-то пришёл Рёта. Но и он не смог уладить этот вопрос. Явно случилось какое-то недоразумение. На талоне Рёты была не та цифра … 15. Ни больше, ни меньше.
– Юноша, извольте занять своё место, вон там! – Дама показала пальцем на кресло с 15-м номером.
Оно оказалось на другой стороне арены, а, так как раздался последний звонок, Рёте ничего не оставалось, как пройти на своё место. Ами волновалась, но подала знак, что всё в порядке. Ну, типа, всё о’кэй! Однако, его всё равно одолевало беспокойство…
Свет потух. Освещение переключили на лазеры. Шатёр наполнился лёгким дымом. Заиграла динамичная музыка…. Из-за кулис, стуча копытами о деревянное основание манежа, вышла … зебра. Дети в порыве эмоций завизжали от радости. Она сделала круг почёта по арене и направилась назад… Ей навстречу выбежал Мим в элегантном чёрном костюме. У него было выбеленное гримом лицо, тонкие чёрные брови, губы-ниточки, а бесконечно грустные глаза, так и доносили до зрителя атмосферу нескончаемой тоски… Даже нарисованная капелька слезы, готовая тотчас скатиться с правой щеки, говорила о том, что с ним приключилось какое-то несчастье. Мим, постукивая ладошкой по своему сердцу, сделал движение рукой, будто смахивая солёную слезинку. Он неожиданно замер. Зебра мотала хвостиком с кисточкой на конце, и, не отрываясь, глядела на его пассы руками. Она приблизилась к нему. Тыкаясь мордой артисту в ногу, попыталась разбудить, разморозить. Но не тут было…. В поле открылся люк, выдвинулась еще одна фигура Мима. Он был одет в белую сорочку, серый костюм… С повязанной на шее бабочкой, с цилиндром на голове и перчатками на руках – выглядел красивым, но холодным. Он повернулся на каблуках и пошёл задом наперёд по круглой сцене. Зебра шла следом, всё также мотая чёрной кисточкой. Потом он остановился. Тоже сделала и она. Отогнув уголок костюма, Мим выпрямил спину и погладил левую бровь, всем видом говоря: