Реальность третьего рода - стр. 17
Ну вот, например, в нашем мире вот этот камень лежит вот здесь. – Он указал на маленький камень, лежащий в траве. – А в соседний мир отличается от нашего только тем, что этот камень лежит вот здесь… – он взял его в руку и снова положил чуть правее. – Переместив камень я не изменил этот мир, а сам переместился в другой мир, в котором камень лежит правее.
– А как же мы? – Спросила Стелла
– А вы одинаковы в обоих мирах, хотя и другие. Поэтому я ничего не замечу. Хотя… если вы – это уже другие вы, я всё равно ничего не замечу, я же не знаю, как бы вы повели себя там, откуда переместился, вернуться обратно уже нельзя.
Слон и Ту сидели на пригорке. Рассеянный солнечный свет ложился на траву, призывая растянуться под деревом и ничего не делать. Мишель говорил, что если неосторожно заснуть на склоне, могут прийти муравьи и унести обмякшее тело в муравейник.
Было тепло и солнечно, но не в голове у Слона. Мысли его были самыми мрачными. Все это было совсем не к месту, но только не для него. Это были не мысли, а состояние, которое никуда не уходило, только временно отступало, если яркая реальность вторгалась и слегка приукрашивала его серый мир. Он был наполнен отчаянием и уже даже не жалостью к себе, а смирением с собственной неизлечимостью. Эти мысли оседали на дно, и он жил с этим, просто приняв как непреодолимое. Лишь иногда слабая надежда, что есть какие-то пути выхода из этого состояния, могла всколыхнуть мёртвую воду отчаяния, и она болезненно изливалась наружу, чтобы потом снова успокоиться в неизбежности.
– Помнишь, однажды мы шли по городу, и вдруг из толпы выскочила какая-то девица, бросилась тебе на шею, а потом так же скрылась в толпе?
– Да. Ну, и…
– Кто она?
– Мм… да, я вроде видел ее где-то, учился с ней что ли… Когда-то. А что?
– Почему она бросилась тебе на шею?
– Ну, не знаю, наверное, очень рада была меня видеть…
– Понимаешь, я достаточно хорошо знал ее. Мы с ней тоже учились. И мы даже, иногда вместе гуляли. И я покупал ей мороженое… Но она не обратила на меня внимания.
– Ну, и? – Снова повторил Ту.
– Понимаешь, я хотел тебя спросить, тебе часто на улице малознакомые девушки бросаются на шею?
– Ну, случается, иногда, а что?
– Да нет же, нет! Не это я хочу у тебя узнать! Скажи мне, как другу, КАКИМ нужно быть, чтобы люди, увидев тебя, радовались, обнимали тебя просто потому, что рады тебя видеть! КАКИМ!? Я ищу ответ на этот вопрос уже много лет, потому что… потому что мне никогда не бросались на шею даже хорошо знакомые девушки. А друзья, увидев меня, опускают глаза, в крайнем случае, бормочут, «ну вот, и Слон пришел». Только ты – единственный человек, который иногда радуется моему приходу. Поэтому я говорю об этом с тобой, и еще потому что знаю, ты, по крайней мере, не будешь смеяться надо мной.
Незнакомому могли показаться смешными эти юношеские проблемы. Но нет. Всё было гораздо глубже и сложнее, и проростало в теоретическую плоскость. С самого раннего детства Слон понял, что бывают люди симпатичные и НЕсимпатичные. Причем, это от рождения и почти не зависит от того, что они делают. Вообще, непонятно, от чего это зависит. Симпатичным может быть человек, абсолютно некрасивый, неаккуратный, всех ненавидящий и вообще, обладающий всеми отрицательными качествами. Он помнил одного товарища, о котором говорили «какой очаровательный бомж!».