Реактивный авантюрист. Книга первая. Обратная случайность. Книга вторая. Реактивный авантюрист - стр. 55
– А что именно противопоказано?
– Характер. Я действую либо по правилам, либо никак. Людям это не нравится, и отношения с ними не складываются, но иначе я не могу.
– Извини, Коновалов. У нас производство, а ты развёл психологию – характер, нравится. Тебе, что? Целоваться с ними? Сам подумай, кого ставить, если кроме тебя никто толком не может разметку делать?
– Ну, раз вы так настаиваете, то пойду вам навстречу, но есть условие. Я не уверен, что всё пойдет гладко, поэтому назначьте меня на три месяца, временно, а потом, что скажет бригада. За этот срок вы сможете подобрать кого-нибудь, а разметке я его научу.
Директор согласился, не подозревая, что разбудил лихо.
Поначалу у него не клеилось. Народ ведь у нас какой? Пока не укроешь хорошенько и пенделя не дашь, за человека считать не будут. Подчиняются авторитету, а не уму. А откуда у Коновалова авторитет возьмётся, если он со всеми на вы, через слово «пожалуйста» и ни на кого не кричит. Мол, здесь не зона и надо жить цивилизованными правилами. Вот и стали держать его за придурка. А он цивилизованно стал воспитывать их рублём. За всякие нарушения лишал премий. И невиданное дело – откопал положение, согласно которому за брак делали начёт. И жестоко применял. Получили мужики получку – прослезились. И решили набить Коновалову морду. Тут по пути есть продмаг на отшибе, а рядом с ним рощица – идеальное место для распития. В народе зовётся кафе «Рваные паруса». Мужики там скучковались и хорошо приняли, а тут и Коновалов мимо идёт. Зазвали. Он не дурак, понял, что бить будут, но не стал убегать. Они его ругают, наливаются злобой и подступают, а он молчит и ждёт действий, напрягся только. Тут раздался пьяный рёв, и с другого конца рощи на Коновалова двинулся известный в станице хулиган по кличке Кабан. Этот жирный шкаф весом полтора центнера своему прозвищу соответствовал. Он был посторонним, но у него, видно, были давние счёты к Коновалову. В руке его была «розочка», горлышко бутылки, и, приближаясь, он приговаривал:
– Попался, козёл водолейный! Дружка сегодня с тобой нету? Кишки-то сейчас тебе и выпущу. Давно мечтал.
Все оцепенели – морду набить одно, а это уже чересчур. Коновалов рыскнул взглядом, слегка отступил, подхватил ногой поломанный водочный ящик и ловко запустил им в Кабана. Тот на секунду отвлёкся, а Коновалов шагнул к нему, перехватил руку с розочкой, правой рукой обхватил Кабана за шею, подвернулся под него, напрягся и сделал бросок через спину. Бросок до конца не удался, туша-то не маленькая, и Кабан упал головой на небольшой пенёк, а потом тяжело шлёпнулся на спину. Шею не свернул, но почти оторвал ухо, которое повисло на клочке кожи. Коновалов наступил ему ногой на руку с бутылочным горлышком, а другой ногой с размаху его выбил. Затем нагнулся, приподнял окровавленную голову Кабана за волосы и что-то сказал ему в уцелевшее ухо. Слов не расслышали, но с тех пор Кабан старательно избегает Коновалова. Ухо ему потом пришили, но как-то криво, и теперь из-за этого уха его кличут Пельменем.
А Коновалов повернулся к мужикам и выдал, мол, сейчас не на рабочем месте – можно. Очень художественно крыл их матом минуты две без передышки, а потом плюнул сразу на всех и ушёл. Мне про это рассказал один наш рабочий, бывший зек. Говорил, что такого и на зоне не часто слышал. Впечатлил крепко. И где набрался?