Развод. Зона любви - стр. 9

Слёзы жгли глаза, но я не позволила им выйти. Я сделала это единственное усилие – сдержала себя, даже когда всё внутри рвалось наружу.

– Поняла, – прошептала я.

Кобра стоит слишком близко. Её тяжёлое дыхание обжигает мне кожу, и я чувствую запах табака, пота и грязи. Я пытаюсь не смотреть ей в глаза, не реагировать, словно она – это просто кошмар, который исчезнет, если я не буду его замечать.

Молча отворачиваюсь.

Но она не собирается оставить меня в покое. Её пальцы резко хватают меня за волосы, дёргают так сильно, что моя голова наклоняется назад, и я вскрикиваю от боли.

– У нас тут свои правила, – её голос ледяной и ровный, как будто она зачитывает смертный приговор. – Или платишь, или служишь. Чем платить будешь, а, красотка? Или расплачиваться?

Я чувствую, как слёзы подступают к горлу, но заставляю себя сглотнуть. Нет. Я не дам ей эту слабость.

– Отпусти, – выдавливаю я, но голос звучит глухо и бессильно. mf6SVZKq

Я хватаюсь за её руку, пытаюсь вырваться, но её пальцы словно стальные когти. Кобра смеётся и, будто играя со мной, резко толкает меня в сторону. Моё тело ударяется о холодную стену, плечо ноет от удара.

В этот момент одна из сокамерниц, сидящая на нижней шконке, лениво протягивает Кобре что-то блестящее. Нож. Самодельный, заточенный кусок металла с ржавыми краями. У меня перехватывает дыхание.

Кобра поднимает нож так, чтобы я его хорошо видела, и медленно приближается.

– Боишься? – шепчет она с язвительной улыбкой.

Бойся, Анна. Это момент, когда всё может закончиться.

Она проводит ножом по моему плечу, не оставляя следа, но моя кожа горит от прикосновения холодного металла. Затем медленно опускает его к моей шее. Я чувствую, как лезвие касается кожи.

Холодное, острое, безжалостное. Я перестаю дышать.

Секунда растягивается в вечность.

– Здесь не любят тех, кто привык жить красиво, – шипит она, приближая лицо к моему уху. – Скажи "спасибо", что сегодня я в хорошем настроении.

Она медленно убирает нож, но моё тело остаётся недвижимым, как камень. Я чувствую, как холодные капли пота стекают по спине.

Я могла умереть. Прямо здесь.

Слёзы обжигают глаза, но я прикусываю губу до крови. Нет. Я не позволю им увидеть, как я плачу.

Когда Кобра отходит, я оседаю на койку, но не позволяю себе расслабиться. Сердце колотится в груди, как сумасшедшее, но я сжимаю кулаки до боли.

Я сижу на холодной шконке, обхватив колени руками, и смотрю на бетонный пол, покрытый трещинами, которые напоминают осколки моей жизни. Ночь тянулась бесконечно. В голове снова и снова всплывает лицо Кобры, её холодные глаза и звук её голоса, шепчущего мне в ухо: "Тебя съедят первой."

Я провожу ладонями по лицу и стараюсь загнать этот страх внутрь. Я не могу позволить себе чувствовать это. Страх убивает быстрее, чем нож. Но моё тело меня выдаёт: дрожат пальцы, спина влажная от пота.

Дверь камеры скрипит, и я поднимаю голову. На пороге стоит конвой с лицом каменной статуи и ледяным голосом, который будто пробирает меня током:

– Брагина, на выход. Начальник хочет с тобой поговорить.

Начальник? Почему?

Я встаю медленно, будто любое резкое движение может изменить ход моей жизни. Ну да, если ее еще можно изменить. Ладони липкие от пота, и я вытираю их о штаны. По коридору нас встречает запах сырости, плесени и железа. Здесь воздух тяжёлый, как груз, и он давит на грудь с каждой секундой всё сильнее. Я слышу свои шаги, но кажется, будто я иду во сне, а мои ноги не слушаются меня.