Развод. Вспомни, как мы любили - стр. 37

— И Лариса собирается ждать, когда раздуплишься? — вскидываю бровь. — Серьезно? Не люблю это выражение, но часики-то у нее тикают.

— Я не буду отвечать на этот вопрос.

— Разве ради любви не бросают весь мир к ногам?

— Возможно, — Виктор пожимает плечами. — Только что это за любовь, ради которой я затопчу своих детей?

— Да ты уже по ним прошелся катком, Виктор.

— Вот я и учел свои ошибки.

Я в ответ глухо рычу и сжимаю кулаки:

— Какой же ты… какой же ты… зануда, Воронин. Еще и не очень умный! В школу бы привез. В школу.

А затем я рывком наклоняюсь в багажник, подхватываю картонку с вулканом и слышу:

— Только аккуратно, Маш…

Я разворачиваюсь слишком резко. Картонка под наклоном, и вулкан с долиной с этого наклона слетают на асфальт.

На картонке остается несколько зеленых пятен и пара деревцев. Вулкан на асфальте развалился на две части, а внутри него был засыпан какой-то красный порошок.

Я шмыгаю и сглатываю, а затем перевожу взгляд на Виктора, который молча приподнимает брови и медленно выдыхает через нос.

— Да пошло оно все! — пинаю половинку вулкана из сухой глины, откидываю картонку, разворачиваюсь и шагаю к калитке. — Приперся. Посреди ночи. От шлюхи своей, — оглядываюсь. — Ты бы душ хотя бы принял. Или опять не подумал?

Открываю калитку и скрываюсь с глаз Виктора, который лишь щурится в ответ. Меня встречают наши дочери. Насупленные, в шапках и куртках поверх пижам.

— Двойки завтра получите. Переживете, — шепчу я, — а теперь марш спать.

Но кто будет меня слушать? Демонстративно вскидывают подбородки , обходят меня и выныривают к Виктору. Калитка за моей спиной скрипит. Я смотрю на ночное небо и стискиваю зубы.

— Девочки… — говорит Виктор. — Вы специально забыли вулкан?

— Нет, — с вызовом отвечает Даша. — Просто забыли.

— Девочки, быстро домой! — в бессилии рявкаю я.

— Мама права, — отзывается Виктор.

— Нет, — голос Лизы дрожит гневом. — Не права. И ты не прав. Ты должен быть дома. С нами. С мамой!

26. Глава 26. Я сейчас уйду

У меня сейчас зубы раскрошатся от напряжения и давления челюстей. Я сглатываю, выдыхаю и закрываю глаза. Кожу обжигает слеза.

— А ну, пошли в дом!

Я вздрагиваю от неожиданно строгого голоса Виктора. Я оглядываюсь.

Калитка распахивается, и Виктор за капюшоны затаскивает наших дочерей одну за другой.

Они отбиваются, огрызаются и толкаются.

— Пошли быстро в дом! Устроили нам тут черт знает что!

Вспоминаю, как он за ними бегал и ловил каждую, когда они научились ходить. Двух поймает, а третья убегает с хохотом.

— Козел! — рявкает Лиза и кидается к калитке, пока ее сестры пытаются вырваться из захвата Виктора.

— А ну, стоять! — бросаюсь за ней. — Куда собралась?!

— Отстань!

— Вот же…

Хватаю ее за капюшон:

— Мы вас сейчас выпорем, мелкие засранки!

— Пусти! Мы к бабушке пойдем!

— Да дайте вы бабушке пожить нормально, — рычит Виктор и тащит Дашу и Надю к крыльцу. — Она человек пожилой, у нее режим сна!

— Вы нам все испортили!

— Жизнь!

— Вулкан!

— Все портите! Все портите!

— А ну, не брыкайся! — я крепко обхватываю руками тощую Лизу. — Совсем ополоумели! Ночью к бабушке! Точно ремня не хватает!

С трудом под крики втаскиваем истерящих девочек в дом. Лиза пытается меня укусить, но я ее опережаю и кусаю сквозь куртку в плечо.

Не сильно и лишь для эффекта неожиданности, а затем зло рычу. Она замирает, замолкает, и Виктор, прижимая к себе Дашу и Надю, разворачивается к нам.