Развод в 44. Сквозь обман - стр. 33
Я приподнимаюсь на локтях, слабо улыбаясь ей.
— Мы можем спираль поставить, пожалуйста?
— Спираль? — она удивлённо взмахивает бровями вверх. — Ну, конечно, я могу тебе ее поставить. Но любое вмешательство в организм — это стресс. Мы можем сдать с тобой анализы, чтобы проверить фертильность, оценить твою овуляцию... — она продолжает, но я тут же перебиваю её.
— Нет, я хочу быть уверена, что точно не забеременею.
— Илон, что происходит? Зачем тебе это?
— Я хочу развестись с Германом. Но, — меня накатывает непреодолимая тоска и разочарование, — он не отпускает, Вась.
Знаю, что звучит абсурдно: я же, по сути, свободный человек. Герман непростой человек, он не даст мне просто так развода, до последнего будет бороться. И сейчас он уже заговорил о ребёнке...
Глаза Василисы расширяются, она сжимает губы в немом шоке.
— Нет, конечно, он силой меня брать не будет! — тут же успокаиваю её. — Но я просто хочу быть уверена в том...
Опускаю руки вдоль тела. Ну вот... Я выдохлась. Ужасно дискомфортно и больно всё это озвучивать.
— Окей, — благо Вася не из тех, кто задаёт слишком много ненужных вопросов. — Давай ты оденешься сейчас, и мы всё обсудим.
Она отъезжает от кушетки на своём стуле к столу. Делает записи, пока я одеваюсь.
Сердце стучит, как у кролика, за которым гонятся охотники. Мне бы спрятаться от проблем, но взрослые люди так не поступают.
Жаль, что иногда нельзя позволить себе быть тем маленьким беззащитным ребёнком.
Настойчивый звонок нарушает стерильную тишину. Я сразу понимаю, что звонит муж. Досадно стону, почти еле слышно. Но сбрасываю.
Вася наливает ароматный чай в кружки, ставит на свой рабочий стол пиалочку с конфетами и печеньем, отодвигая документы на самый край.
— Я сейчас, Илон, не как врач, а как подруга. Что случилось между вами?
Присаживаюсь на стул, поправляя блузку на груди. Волосы неприятно липнут к задней поверхности шеи, я снимаю резинку-пружинку с кисти руки и завязываю плотные густые волосы в хвост.
Доза дофамина лишней не будет. Хотя я и не ем сахар, а сладости заменяю сухофруктами, сейчас шоколадная конфета будет лучшим антидепрессантом.
Мне всегда было интересно, почему в мелодрамах женщины плачут и едят мороженое огромной ложкой из ведёрка... Господи, я бы сейчас три таких ведра съела. Если это поможет.
Разворачиваю шелестящий фантик, забрасываю чистейший сахар в рот и даю себе время успокоить бушующие нервы.
Попытки Германа дозвониться только раздражают.
— Возьми трубку, — Василиса аккуратно похлопывает меня по руке. — Я даже через телефон ощущаю, что он бесится.
Киваю ей, со вдохом отвечая тому, кто не умеет ждать.
— Что тебе нужно?
Он говорит не сразу, выдерживает какую-то дурацкую паузу, заставляя меня повторить свой вопрос.
Глухой стук на том конце трубки. Тут же понимаю, что психует.
— Ты сейчас же выйдешь от врача, Илона. Я не знаю, что ты там задумала, но если ты этого не сделаешь, я зайду в клинику и устрою там скандал, выведу тебя за руку.
Тело за секунду покрывается испариной. Очень неприятное ощущение липнущей одежды к коже, которую хочется скорее снять, сдёрнуть с себя и встать под ледяной душ.
— Герман, не веди себя как быдло. Прошу тебя.
— Я не стану, если послушаешь. Иначе покажу всем свою непривлекательную сторону. Давай, Илон. Я на парковке.