Развод в 40. Его молодая любовь - стр. 7

Предательство мужа, детей, свекрови. Всех, кого считала семей и верила: один за всех и все за одного. Семья осталась, это меня попросили уйти.

Слезы текут по щекам, пока еду в ТЦ.

Продавец Оля уже на месте.

– Привет, – ласково улыбается, когда вхожу.

Даже у нее ничего не изменится. Племяннице этого Роберта Артуровича или Паулине тоже понадобится продавец.

– Привет. Оль, у меня плохие новости, я съезжаю. С завтрашнего дня выходишь в отпуск, пока не найду помещение.

– Оплачиваемый? – немедленно уточняет она.

– Не знаю. На сегодня ты не нужна.

Мы здесь пятнадцать лет, адрес знают постоянные клиенты, на него идет реклама. Переезд равен банкротству.

Оля убегает, а я вытаскиваю из подсобки коробки. Снимаю с манекенов платья, с вешалок – брюки и блузки. До обеда должна успеть.

Но я так разбита, что с трудом заставляю себя двигаться. Вроде добро мне сделали, а обернулось медвежьей услугой. Была бы самостоятельна, сейчас бы спокойно работала.

Личная жизнь – ноль.

Карьера – ноль. Я не строила ее, вложившись в бизнес, потому что только он дает свободу для маневра в плане времени и семьи.

Бутик – теперь тоже ноль.

Я сама… ноль?

Мне за сорок, все, что могло случиться – случилось. На мое место придет другая: успешная, молодая, счастливая. Она не писала на ватмане «Один за всех и все за одного». Она верила в материальный мир и себя, поэтому вытащила козырную карту.

Одна за всех, все за одного.

Вот наш реальный девиз.

Я была за всех – защищала свекровь от Данила. Готовила ей, убирала, водила по врачам. Данила защищала от свекрови, говорила, вы знаете, какой он и как повезло, что вы воспитали такого сына! Защищала старшее поколение от детей, просила отнестись с уважением. А от бабушки и отца просила снисходительности для младших. И только для меня никто ничего не просил.

Одна за всех – это я. Все за одного – это все за Данила. Вот такая несправедливость в реальной жизни. Знала бы, не рвала так жилы.

Паулина так сможет? И нужно ли это им от нее, вдруг успешная и молодая принесет в семью новый девиз?

Меня не просто предали.

Они не видели в этом предательства. Вот, что больнее всего.

Теперь я не нужна и должна уйти.

Итог жизни в сорок плюс.

– Господи, Софа… Что случилось? – на пороге бутика стоит Ната и ошалело смотрит, как я реву среди коробок.

– У Данила роман, – хрипло признаюсь я. – Мы разводимся.

– О, боже! Паулина?

Заплаканными глазами смотрю на подругу.

– Вот скажи, Ната… Только прямо. Я что, плохо выгляжу?

– Нет, что ты!

– Тогда почему… Почему он выбрал ее? – показываю экран телефона.

Паулина уже выложила новое фото. Она пьет кофе… на моей лоджии. Где еще вчера стояла моя лаванды. Из моей белой фарфоровой чашки.

– О-о-о, – выдыхает Ната. – Это то, что я думаю?

– Это наш балкон, Ната.

– Данил просто гад…

– Она лучше меня? Кто красивее, только правду.

– Так, припудри нос, вытри слезы и пойдем выпьем кофе. Не сбегут твои коробки!

– Не могу… Свекровь выгоняет. Нужно съехать до обеда.

– Она с ума сошла? Ты здесь пятнадцать лет.

– У нее новый клиент.

Стуча каблучками, подходит администратор ТЦ.

– София, вы не съехали? – в голосе паника. – Звонила хозяйка! Роберт Артурович будет через несколько минут! Вы должны все убрать!

– Роберт Артурович? – с подозрением переспрашивает Ната. – Тот Роберт Артурович, о котором я думаю?