Развод в 40. Его молодая любовь - стр. 21
При мысли, что может появиться Паулина и устроить скандал, не по себе. Но меня там знают, смогу позвать на помощь Нату. А если отобью вещи, оставлю манекены у нее, пока не найду машину.
– Роберт Артурович! – администратор кидается к нам, только заметив, и теряется. – О, София…
– Добрый день, – низким голосом говорит он. – Бутик госпожи Белозерской открыт?
– О-о-о, собственница попросила ее съехать и сдала помещение Паулине Шиковой, сейчас идет отделка.
– А где мебель и товар госпожи Белозерской?
– Товар я забрала.
– Собственница ничего не вывозила. Шиковой сейчас нет…
– Позвоните собственнику, предупредите, что мы вывозим вещи. И принесите мне ключ.
– От помещения?
Администратор даже пугается.
– Вы верно услышали.
Она мнется, но удаляется за ключом.
– Роберт Артурович, я не уверена, что это хорошая идея… – останавливаюсь перед дверью в бутик, где проработала пятнадцать лет. – А если нас обвинят в краже?
– Это ваши вещи?
– Да.
– Никто вас ни в чем не обвинит.
По коридору как раз спешит администратор с ключом.
– Я позвонила собственнице! Она не против, Роберт Артурович! – девушка передает ключ, и Роберт открывает дверь.
– О, боже, – выдыхаю я, растерянно озираясь.
Все изменилось. Два манекена – самых дорогих и качественных, с натуральными волосами – еще в зале. На них надеты чужие вещи – ничего особенного, белые и сиреневые платья и костюмы. Суть в аксессуарах – Паулина делала их сама. Кругом подушки, декор, с потолка свисают воздушные сиреневые занавески, которые развеваются под потоками теплого воздуха, идущего снизу. Кругом букеты сухоцветов и ароматические свечи.
Наверное, ей нравится делать йогу в центре этого великолепия!
– Что принадлежит вам?
– Манекены. Диван, – убираю с него подушки и заглядываю в кладовую.
Стеллажи уже разобраны и остальные манекены здесь. Даже коробка с моими мелочами типа любимой кружки и декоративных штучек. И мои арома палочки сюда положила.
Раздается звонок. Беру трубку, хорошо хоть не Шикова.
– Зоя Викторовна?
– Дорогая, мне сказали, ты забираешь вещи.
– Да, – твердо произношу я, невзирая на ее ледяной тон, ну ничего, не замерзну. – Я забираю манекены, мебель, все, что сюда покупала.
– Хорошо. Вещи Паулины не трогай.
– Мне не нужно чужое, я беру только свое, – максимально холодно отрезаю я, и бросаю трубку.
Двадцать лет прожила с ними, считая их семьей! А тон, такой, словно я не просто посторонняя, а враг номер один.
– Позовите грузчиков, – сообщает Роберт администратору.
– Да… – она слегка растеряна, но не спорит.
– У вас есть место, куда все вывезти?
– Помещения под магазин пока нет, – сглатываю. – Пока можно поставить к моей подруге, у нее бутик рядом, а потом вывезу машиной.
– Я сам закажу. Вам доставят на дом.
– Спасибо, Роберт Артурович.
– Вы должны мне кофе, – напоминает он.
– С удовольствием!
Наты не оказывается на месте, но я договариваюсь по телефону, и грузчики переносят вещи под присмотром Роберта.
Мы устраиваемся в кофейне.
Себе беру обязательный лавандовый латте, а Роберт – черный кофе.
– Могу я задать личный вопрос?
– Попробуйте, – пожимаю плечами.
– Почему вы разводитесь?
– Ну, – вздыхаю, неуютно ежась. – Оказалось, два года Данил скрывал от меня другую женщину. Любовь всей своей жизни, как она пишет в соцсетях. А я им мешала. Вот так.
– Мне жаль.