Развод в 40. Другая семья - стр. 8

Сердце пропускает удар, потом трепещется и падает куда-то вниз.

– Мне задержаться надо… На объект съездить, переговоры еще провести – потенциальные клиенты нарисовались. В общем, я еще на пару недель тут точно зависну…

Зависну.

Отличное слово, которое идеально передает смысл его «вынужденной» задержки.

Зависнет с удовольствием. Ведь второй семье, наверное, тоже требуется внимание…

Интересно, а та женщина вообще знает о нашем существовании?

– Денег я вам отправлю, хоть у вас и должны еще оставаться…

Смотри-ка, все подсчитывает и контролирует, но подкинуть денег все же хочет – совесть задабривает свою?

Нарастает просто огромная волна гнева.

Не гнева, а дикой лютой просто животной ярости!

Мне хочется закричать на него, завопить:

– Твой обман открыт! Ты лжец и предатель!

Но…

Чудовищным усилием воли я подавляю свое желание.

Что-то останавливает меня.

Какая-то ледяная рука сжимает остановившееся сердце.

Пот стекает крупными каплями по спине. Пальцы дрожат, а перед глазами мелькают яркие вспышки.

Прислоняюсь лбом к прохладному стеклу, а слезы сами собой катятся по щекам.

Это просто реакция организма, потому что боль куда-то ушла, затаилась глубоко-глубоко в душе.

Место эмоциям занял рационализм.

Не представляю, как я сдержалась.

– Ну че, как дела? Как Кира? Как учеба?

Меня просто выворачивает от его лживых вопросов, но я поддерживаю беседу.

А параллельно в голове складывается план – к его возвращению я должна быть готова.

По всем фронтам.

Сейчас я застигнута врасплох, но уже начинаю оправляться.

Ради дочери, ради себя я должна быть сильной.

Я должна быть готовой.

– Все в полном порядке, – голос так и не хочет подчиняться и изобразить радость все-таки не получается. – Кира делает успехи в художке, но чуть проседает по математике… Но она очень старательная девочка и прикладывает много усилий – вытягивает…

Костя недовольно откашливается.

– Ну ты постарайся уж, чтобы она не отставала. У меня никогда не было проблем с математикой. Блин, какой у нее класс? Пятый, а уже проблемы… Учить надо больше значит…

У меня аж лицо покалывает от возмущения.

И этот отец года еще смеет кого-то в чем-то упрекать!

Мы болтаем еще несколько минут о совершенно обыденных вещах.

Наш разговор – такой же, как и обычно.

В том же тоне, с теми же вопросами, но… но теперь я смотрю на все другими глазами.

Словно спала пелена.

Наше телефонные разговоры в последние годы все больше походили на отчеты перед вышестоящим руководством.

Сухая констатация фактов. Нагоняи за плохо выполненные распоряжения, перевод денег – как зарплата.

Прихожу просто в ужас – это же я сама допустила такое!

Господи, как это вообще возможно?

Константин ужасно виноват передо мной, перед нами с Кирой, но… куда и чем я сама смотрела?

Костя задает еще несколько ничего не значащих вопросов, и добавляет таких же пустых замечаний.

Я уже просто угукаю, раздумывая над тем, кем я стала в свои сорок лет…

Домработница? Мамочка? Просто тело под боком – удобное и неприхотливое?

– Ты чего-то не разговорчиваешь, – замечает неладное Костя. – Что-то случилось?

– Да нет, – говорю, – просто устала наверное… вернешься и поговорим… У нас буде много времени на разговоры, – усмехаюсь я под конец.

Но проблеск искреннего интереса угасает так же быстро и неожиданно, как и возникает.

И вот Костя уже вновь сосредоточен только на себе.