Развод. Ты уничтожил нас - стр. 20
Миха сплевывает кровь на заснеженный асфальт, отчего то смеясь.
— Задело? — приподнимает бровь.
— Я люблю свою жену! Слышишь? Я люблю Лилю!
— И вашу сурмамочку…
Да он, блядь, напрашивается.
Я снова делаю выпад в его сторону, но в этот раз он не дает себя ударить, ловко уворачиваясь. Ладно… Он знает все мои приемчики, мы с ним в спарринге уже десять лет стоим.
— Если любишь, то хватит строить из себя великого мученика. Взял и пошел туда! Лилька и то храбрее держится, а ты прикинь каково ей…
— Да знаю я, что сломал ее.
— Ты? Сломал? Она сильная девочка, найдет себе крутого мужика. Может с ним у нее получится семья с детьми…, — он делает паузу, совершая роковую ошибку, — Которых она сама родит.
Я скручиваюсь от боли, что стремглав пронзает все мои органы. Просто задыхаюсь от нее. Тут же представляя Лилю в объятиях другого, как он ласкает ее, позволяет запутаться своим ладоням в ее шелковых волосах.
Находит ее эрогенную зону, лаская губами.
— Прости, — Миха осознает, что совершил подлый нокаут, — Это я зря…
— Да пошел ты! — выть хочется. Но я иду в сторону этой чертовой клинике, где мне должны помочь.
Только в чем? Скажут, что я больной похотливый сукн сын, и это неизлечимо?
— Она классный спец! Костров, ради Лильки и вашей семьи. Тебе это надо, — друг кричит вслед, а я, не поворачивая головы, показываю фак.
На входе в клинику меня тут же встречает миловидная девчонка, улыбается во все тридцать два, одета в строгий костюм, а в руках планшет.
— Игнат Андреевич, добрый день! Рады приветствовать вас в нашей клинике, вам необходимо заполнить несколько бланков… — она поет как соловей, а мне уже хочется развернуться и уйти.
— Юля, — глубокий женский голос окликает девушку. Она тут же замолкает, выпрямляясь по струнке, — Не нужно никаких бланков. Это ко мне.
На вид этой импозантной даме лет пятьдесят. Но выглядит она супер. Брючный костюм бордового цвета, идеально собранные в тугой пучок волосы, и повязанный не шее шелковый шарф.
А… И очки. Как у той улитки из мультика “Корпорация монстров”.
Она широко улыбается своими малиновыми губами.
— Пройдемте, — делает пригласительный жест.
Почему-то тут же хочется подчиниться, как перед самым строгим преподом в школе. И я молча иду, полностью ведомый ею.
— Кофе? Чай? — она пропускает меня в кабинет, — Присаживайтесь на кушетку.
— А виски есть?
— Есть, — усмехается, — Но только после сеанса.
— Тогда кофе. Черный. Без сахара.
Она быстро передает информацию по селектору и снова просит меня улечься на кушетку.
Я кривлю лицо. Конечно, это не больничная кушетка, но и ничего хорошего она не предвещает.
— Может как-то стоя?
— Потанцуем? — она подмигивает.
— Че? — я вмиг тупею.
— Ну а чего стоять зря, ступни мять.
Она откровенно насмехается, но как-то по-доброму. Интеллигентно что ли.
Сдаюсь под ее напором глаз, ложусь в эту кушетку, не помещаясь своими габаритами.
— Ну что, Игнат Андреевич? Рассказывайте.
Ну давайте… Покопаемся.
— Я признался жене, что меня тянет к нашей суррогатной матери. А теперь… Как будто бы желаю.
— Как это как будто бы?
— Ну я потерял жену.
— А вы думали будет иначе?
— Я вообще в тот день не думал…
Смыкаю веки, прокручивая события того дня, как кинопленку.
14. Глава 13.
Год назад.
— Она очнулась, — Пашка хрипит в трубку, скорее всего только проснулся после некачественного сна на диване в холодном кабинете, — Но ничего не говорит. И не ест.