Развод. Ты разрушил нас - стр. 6
Где ты была сегодня, девочка?! И с кем? Кто видел все это?
Убью нахер.
И тебя, и его.
— Ненавидишь, — киваю. — Это ничего. Это пройдет, детка.
— Сволочь! — шипит на меня. — Оставь меня! Отпусти! Куда ты тянешь меня?!
А я тяну, да. Потому что нехер пялиться на все это. Все это — только мое.
— Мириться, — поднимаю брыкающуюся супругу и уношу с собой.
4. Глава 4
Ксюша
— Когда-нибудь! Ксюха, когда-нибудь я добьюсь всего! Весь мир положу к твоим ногам, девочка!
Кир садится передо мной на колени и осыпает мелкими поцелуями мои бедра.
— Когда-нибудь мы съедем из этой панельной однушки с тараканами. Когда-нибудь я заработаю столько бабла, что тебе не придется вообще думать о деньгах.
Поднимаю его голову и беру лицо в руки, целую нос, лоб, уголок губ. Зацеловываю Кирилла.
— Мне хорошо с тобой и тут, Кирюш… — шепчу ему в губы.
— Рай в шалаше? — смеется он. — Над шаурмичной, запах из которой пропитал всю эту гниющую мебель?
Счастливо улыбаясь, киваю:
— Я так люблю тебя, родной, — тяну на себя, и Плотников ложится на меня сверху, располагаясь между ног, — что плевать хотела на этот запах.
— И я люблю тебя, Ксюх. Но ты достойна только лучшего, — говорит серьезно. — Что ни говори, но ты привыкла к другому. У меня пока ничего нет, но знай: я добьюсь. Всего, Ксюха. И весь мир будет твоим.
Крепко прижимаю его к себе и шепчу на ухо:
— Мне вполне достаточно, если ты будешь моим. На остальной мир мне плевать.
Кирилл заносит меня в номер, который я сняла. Я не удивляюсь, не спрашиваю, откуда он знает, где я остановилась. Что ни говори, у него всегда отлично работала служба безопасности.
Наверное, подсознательно я знала, что он найдет меня тут. Поэтому и сбежала утром из номера.
В коридоре с грохотом валится моя сумка, а Плотников заносит меня в душ и ставит на пол. Толкаю его в грудь, но ему вообще хоть бы хны.
Кажется, ему даже не больно. Кирилл врубает ледяную воду, и я визжу, вырываясь. Все это бесполезно. Муж толкает меня в стену, и я ударяюсь о нее лопатками.
Он, будто обезумев, рвет мое платье. Лоскуты ткани падают на дно душевой. На коже остаются красные пятна от ткани и его пальцев.
Все это похоже на сюжет третьесортного фильма.
Я вырываюсь, но ему все нипочем, он методично разрывает на мне одежду и белье. Не успокаивается, пока я не остаюсь совершенно голая. Только тогда он буквально за секунду избавляет себя от одежды.
Становится на колени передо мной, с силой обхватывает бедра. Завтра на коже наверняка появятся синяки. Нам едва хватает места в скромной душевой, но Кирилла это не останавливает. Он высовывает язык и слизывает воду с внутренней поверхности моего бедра.
По коже проходит дрожь.
— Ненавижу… — произношу сквозь зубы. — Господи, как же я ненавижу тебя…
— Я знаю, — отвечает тихо, не поднимая головы, и продолжает целовать мои ноги, осыпает кожу поцелуями.
— Я бы хотела никогда не знать тебя… — шепчу и чувствую соль на губах.
Слезы стекают по лицу, а его прикосновения болью отдают по всему телу.
— Врешь, — тихо говорит Кирилл. — Ты любишь меня, детка. Не обманывай себя. И только я могу сделать тебя счастливой.
— Ты приносишь только боль… — бормочу.
Кирилл поднимается с поцелуями выше. Целует кожу живота, прикусывает ее, разгоняя мурашки по коже. Я не оставляю попыток оттолкнуть его. Во мне совсем не осталось сил на сопротивление, но я продолжаю вялые попытки отстраниться.