Развод. Ты разрушил нас - стр. 25
— К черту! — размазываю помаду, сжираю ее вместе с пухлыми губами своей жены.
Член в штанах пульсирует, нестерпимо хочется войти в свою в нее. Расстегиваю молнию на брюках, оголяя член, и отодвигаю краешек ее трусиков, размазываю влагу.
Стону ей в губы и глотаю ответный стон.
Вожу головкой по ее складкам, и тут неожиданно Ксюша тормозит меня:
— Родной, возьми презерватив.
— Он не нужен нам, — рычу ей в губы, но Ксюша снова дергает головой. — Ты моя жена, я твой муж. Я хочу тебя без резинки, кожа к коже. Начисто.
— Я не хочу детей! — произносит со злобой.
— Я успею выйти, — просто, блять, последняя попытка.
— Секса не будет, если ты не наденешь презерватив.
— Его и так не будет, Ксюша.
— Почему? — хмурится.
— Потому что у меня упал.
Отхожу от нее и прячу опавший член обратно в штаны. Жена оплетает мою грудь руками и пальчиками пробирается ниже, играется с ширинкой:
— А я подниму его.
Можно, конечно, сделать это, но все. Забрало упало. Моя женщина не хочет от меня детей. Так сильно, что боится трахаться со своим законным мужем без гондона.
— Нам пора, — отодвигаю ее руку и коротко, скорее официально, целую ладонь.
Ухожу, оставляя растерянную Ксюшу позади себя. Ну а как, блять, иначе? Лучше так, чем вывалить на нее все свои мысли.
Прошло три года с того момента, как она потеряла ребенка.
Три года! Я был с ней рядом каждый день. Выполнял все ее просьбы, все, что угодно. Мы вместе ходили к психологам, много разговаривали.
Почему нельзя проконсультироваться с гинекологом, подобрать нормальное лечение и снова заняться вопросом рождения ребенка?
Блять, ну я же не железный! И не молодею. Мне больше тридцатника, бабла до жопы.
Я, блять, хочу детей.
Натягиваю джинсы и футболку, забираю ненавистную папку и спускаюсь.
Водитель привозит меня к дому, где живет Ксюша. Смотрю на окна ее квартиры. В них горит свет. Значит, она там.
Сажусь на лавочку у подъезда и закуриваю. Дымлю и смотрю в пустоту перед собой.
У меня теперь сплошная пустота. В душе, в сердце — везде, блять. Как же так, Плотников? Ты строил свою жизнь, так долго шел по этому пути, чтобы прийти туда, где ты есть сейчас, а похерил все так быстро, буквально в одночасье.
Пуф! И моя прекрасная жизнь сдулась, как воздушный шарик. Вот она была — и вот ее не стало.
Выкидываю бычок и поднимаюсь к Ксюше на этаж. Специально иду пешком, оттягивая неизбежное как можно дольше. Как будто эти десять минут могут что-то решить и моя жена передумает разводиться.
Перед ее дверью тоже зависаю. Я теперь всегда зависаю, потому что мысли где-то далеко. С ней.
Жму на звонок и жду.
Ксюша открывает дверь и смотрит на меня растерянно.
Она бледная, места себе не находит. Кутается в плед, хотя на дворе лето и нет ни единой причины мерзнуть. Окидывает меня печальным взглядом и отходит назад, пропуская меня в квартиру.
Захожу, закрываю за собой дверь.
— Привет, — выдавливает она из себя.
— Привет, — киваю и протягиваю ей папку. — Я подписал документы.
Ксюша смотрит на них, как на какую-то проказу, замирает. Тянет к ним руку нерешительно. Касается папки, но я не отпускаю ее.
— Ксюш… — проглатываю горечь внутри, — помнишь, как мы встретились? Ты была такой светлой, такой невесомо-нежной, что я думал, сдох и попал в рай.
На ее губах появляется слабая улыбка.
— Ты смотрел на меня так, будто видел восьмое чудо света.